— Может быть. Не спорю. Америке повезло. В любом случае мы только тогда можем выбирать из партий, когда партии представляют собой нечто определенное. Поэтому народ отверг слона и осла и проголосовал за быка. Бык — это эмблема партии Босса.
— Партия, которая быкует? — усмехнулся Виктор.
— Ну, эмблему посоветовали из ассоциации с биржей. Знаете, «быки» и «медведи»?
— Что-то представляю.
— Вначале хотели сделать эмблемой медведя.
Виктор чуть не поперхнулся пивом. Вот это был бы превед!
— Что это с вами?
— Ну это… бык он как-то американистее. Типа родео и прочее.
— Босс тоже так сказал. Поэтому его и зовут Главрыбой.
— Кем?
С Главрыбой у Виктора твердо ассоциировалось нечто булгаковское.
— Ну, как это точнее перевести… Кингфиш, король-рыба, царь-рыба… В общем, есть мелкая рыбешка, есть крупная и есть главная, главрыба, если следовать новой русской привычке сокращать слова. Сев в президентское кресло, Главрыба уволил из госаппарата почти всех служащих и набрал новых… А вы еще не передумали идти на пляж? Жара уже спадает.
— Ничуть. Обновим новые плавки.
— Кстати, купальные костюмы можно не покупать, а брать напрокат прямо на пляже.
— Белье напрокат? Знаете, это как-то…
— Оно выстирано и выглажено. Вы же пользуетесь в гостинице постельным бельем? Его тоже стирают и гладят.
— Ну, все-таки… Не знаю, как-то это не совсем.
— Слушайте, я наверное, начинаю хмелеть… У меня такое впечатление, что вы, Виктор, родились и выросли в богатой семье. В которой можно не думать о том, что завтра можно остаться без службы, без крыши над головой, без гроша в кармане, без теплой одежды, без всего. Тогда привыкают к таким мелочам, например, покупают себе купальное белье, не думая, что будет завтра, снимая апартаменты, обставляют своей мебелью… Это не критика, просто разница ментальности. Или, может, ваши детство и юность прошли в очень богатой стране. Может быть, когда каждый из нас здесь получит по четыре тысячи долларов, здесь все будут думать точно так же.
«Блин, наш СССР, оказывается, был богатой страной, а мы этого не знали и не ценили.»
…Обсыхая в полотняном шезлонге и слушая, как океанские волны разбиваются об американский континет, Виктор пытался представить себя где-нибудь в Евпатории, но получалось плохо. Во-первых, прибой был повыше, грохотал, как в шторм, и воздух сильнее насыщен океанскими брызгами и соленой пылью, а во-вторых, пахло здесь немного не так. Купаться, как оказалось, можно было только в присутствии рядом мистера Сэлинджера, а Джейн бегала окунуться лишь тогда, когда они выходили из воды; вещи, в итоге, все время находились под присмотром. Спасателей, кстати, и на деревянных вышках, и на катерах на этом пляже хватало. Короче, появилась возможность спокойно подумать под транслируемый местной радиосетью фокстрот «Когда я готовлю завтрак для моего любимого».