16. «И развеет ветер дым…»
— Сейчас… Подожди…
Наручники упали на ковер. Джейн сама содрала с лица нашлепку бэнд-эйда, скомкав, отшвырнула под столик. Ее худенькие руки с тонкими пальцами судорожно вцепились в плечи Виктора; она уронила голову ему на плечо и зарыдала.
— Ну что ты… Все уже кончено.
Она не слышала; ее тело содрогалось, ее губы все время повторяли одно слово — «нет, нет, нет». Виктор гладил ее жесткие волосы и проступившие под тонким искусственным шелком лопатки, пытаясь утешить.
— Все, все, малыш… Дик говорил, надо вызвать подкрепление Ю-Эс-Эс…
— Да, да сейчас… Сейчас все будет хорошо… Не смотри на меня, я выгляжу ужасно…
— Я помогу встать. Ты только покажи, как включать.
Серый железный ящик полицейской «Моторолы» для патрульных машин с крупными карболитовыми разъемами вызвал у Виктора ностальгические чувства. Джейн что-то быстро и непонятно говорила по черной телефонной трубке.
— Через семь минут будут здесь.
— Нас не могли подслушать?
— Эф-Ар-Си дало нам другие частоты. Переговоры ведутся кодом.
— А чего же вы тревожную кнопку в номере не поставили? Как в банке?
— Она есть и не одна. Не успела к ней дотянуться. Все слишком быстро и внезапно. Как у уличных бандитов.
— Я извинятся, — повторил по-русски вошедший в спальню Сэлинджер, — но я имей большой интерес, как вы это делат. Я имей в виду достат пушка из воздух. Кто может научат.
— Меня учил индийский факир из Нижнего Новгорода. Нужна резинка и чтобы оружие не имело выступающих частей, чтобы не цеплять за одежду.
— Русский сикрет полис имеет нас научат кое что. Я просит еще записат русски слова, вы говорит к этот козиол.
— Запишу. Вообще-то мне надо было сразу стрелять в этот козиол, а не базарить. Не догадался.
— Кто знат. Выстрел ест шум, они за дверью понимат, что-то неверно. Нет внезапност.
Из гостиной послышался стон приходящей в себя «дамы»
— О, Сэм Кроуз! Наконец-то я тебя узнаю. Как тюрьма меняет человека, не правда ли?
— Он правда русский? — спросил Виктор.
— Да, — прохрипел «дама», — Семен Крозавицкий. Сеня. Слышь, земляк, закурить не будет?
— Скунс орегонский тебе земляк, Сеня. На фрицев работаешь?
— Прошу быть свидетелем, что это я не дал кокнуть легавого и бабу. И я не оказал вам сопротивления.
— Я зачту это, — ответил по-английски Дик, — я пришлю тебе в камеру кружевной лифчик. Он тебе будет часто требоваться.
— На фрицев, да, на фрицев? — с нотками истерики в голосе заголосил Сеня. — А ваша Раша на фрицев не работает? Да вы на них и работаете, на их заводах, на Опеля, на Круппа, на Порше, на всех. Ваш император с министрами Гитлеру задницу лижет за их капиталы! Твою Рашку давно уже за твоей спиной продали, оглянись, позырь, а ты тут за грош готов своего, русского укоцать, да?..