Дим-Димыч приказал шоферу везти нас в автохозяйство. Мигалкина там не оказалось. Дежурный нарядчик дал нам домашний адрес Мигалкина, и мы отправились к нему на квартиру.
Наш визит его нисколько не смутил, и я отметил про себя, что так может вести себя человек с большой выдержкой или абсолютно не чувствующий за собой никакой вины.
— Где вы были двенадцатого февраля утром? — спросил Дим-Димыч.
— Утром? — переспросил Мигалкин. — В шесть часов или немного раньше я выехал на своей трехтонке в совхоз имени Куйбышева и вернулся в город, когда уже стемнело. В хозяйстве мне передали телефонограмму директора с приказом получить груз Гутапсбыта. Не заезжая домой, я перекусил у механика и поехал на станцию.
— А до совхоза далеко? — поинтересовался я.
— Двадцать восемь километров.
— Что же вы делали там весь день?
Мигалкин охотно объяснил. Автобаза взяла у совхоза мотор на капитальный ремонт. После ремонта мотор обкатали на стенде, отвезли и помогли установить на полуторку. Все это заняло немало времени…
Мигалкин отлично понимал, что наши вопросы вызваны не простым любопытством. И когда возникла необходимость подтверждения этих сведений, он улыбнулся, надел шапку, пальто и сказал:
— Поедемте… Сейчас вам все станет ясно.
Через несколько минут машина подвезла нас к приземистому рубленому домику, засыпанному до самых окон снегом.
Как только мы вышли из "газика", огромный, свирепого вида пес с хриплым лаем заметался по небольшому дворику.
Из дома вышел пожилой седоголовый мужчина с отвисшими, как у Тараса Шевченко, усами и направился к машине.
— Это наш механик и секретарь парторганизации товарищ Омельченко, — сказал Мигалкин. — Задайте ему тот вопрос, который вы задали мне.
— Прошу, заходите, — пригласил нас Омельченко. — Иди прочь, Шавка! — прикрикнул он на собаку. — Черт тебя мордует…
— Спасибо, мы торопимся на поезд, — пояснил Дим-Димыч. — Вы нам нужны на одну секунду…
Омельченко загнал пса в сени дома и вышел уже в шапке и полушубке, накинутом на плечи.
— Просим прощенья за неожиданный визит и беспокойство, — обратился Дим-Димыч к Омельченко. — Нас интересует маленькая подробность: где весь день двенадцатого февраля был ваш шофер товарищ Мигалкин?
— Двенадцатого февраля? В воскресенье?
— Совершенно верно.
Омельченко посмотрел с некоторым недоумением на Мигалкина:
— А чего же вы не спросите его?
Мигалкин усмехнулся:
— Так, видно, надо, Сергей Харитонович…
Омельченко покачал головой и, извлекая из кармана кисет с табаком, сказал:
— Он был в совхозе. Со мной вместе, в совхозе. Мотор мы туда возили и устанавливали на машину. Это вас устроит?