– Как он догадается, где вас искать? – осведомилась Матильда заботливым тоном, каким никогда не разговаривала со своим мужем.
– Я велел ему искать коронера, сударыня. Здесь каждый знает сэра Джона, и я уверен, что он поможет нам встретиться.
Де Вулфу все больше не нравилась эта странная история. – У тебя, должно быть, крупные неприятности с орденом, де Ридфор. Ты оставил их кров, сбросил одеяние, столь знакомое всему миру, и побрился, что, как мне известно, также запрещено твоим собратьям. Теперь, конечно же, ты никогда не сможешь вернуться. Но разве прощение уже невозможно?
Де Ридфор заерзал на табурете.
– Мы с Бернаром перешли наш Рубикон. Если мы останемся в живых, то будем влачить существование изгоев в каком-нибудь Богом забытом месте, подобном Ирландии, которую ты рекомендуешь. Но, подозреваю, что и там длинная рука тамплиеров, в конце концов, достанет нас.
– И ты не хочешь рассказать мне о том, что стоит такой жертвы? – спросил де Вулф.
– В данный момент я не могу. Тайна слишком ужасна, разве что де Бланшфор и я решим ринуться в бездну и поведать о ней всему миру.
Джон перестал что-либо понимать и начал терять терпение.
– Прости за прямоту, но мне всегда казалось, что в тамплиерах есть что-то странное, – сказал он. – Чем твой орден так сильно отличается от других?
Де Ридфор ответил вопросом на вопрос.
– Ты помнишь нашу первую встречу в Жизоре, несколько лет назад?
Де Вулф кивнул:
– Я был в охране принца Ричарда, сопровождавшего отца, короля Генриха. Ты тоже был там с другими тамплиерами.
– Это было событие исключительной важности – и не только ввиду противоборства между Генрихом и Филиппом Французским.
– Достаточно важное. Помню, дело чуть не дошло до драки, из-за того чертового дерева, тенью которого во время переговоров хотели воспользоваться и Ричард, и Филипп. Закончилось все тем, что клятый француз срубил дерево.
– Да, так называемое «рассечение вяза», – кивнул де Ридфор. – Но для тамплиеров встреча в Жизоре была куда более важной. Сионский орден, который был тайно ответственен за основание тамплиеров в Иерусалиме, отделился от нас в Жизоре – и даже сменил название на Сионский Монастырь. Большая часть неприятностей была вызвана неудачей моего дяди – потерей Иерусалима после битвы с сарацинами в предшествующем году. Его память облили грязью, и позор, как навоз к копыту, пристал ко мне – члену его рода.
Джон начал понемногу соображать, что к чему. Великий магистр тамплиеров, которому Жильбер приходился племянником, потерпел сокрушительное поражение в битве при Хаттине, и вскоре после этого был изгнан из Иерусалима армией Салах-ад-Дина. Возможно, мучительная обида за насмешки над честью рода побудила де Ридфора искать способ отомстить тамплиерам, обвинявшим своего порывистого вожака за ужасающую потерю Иерусалима. А какая месть была бы лучше, чем раскрыть какую-нибудь темную тайну, которую тамплиеры ревностно охраняли?