Оленька Парфенова устроилась на краешке стула в кабинете Константина. Эта милая девушка являла собой тот особый тип московских школьниц, про которых говорят «Девушка с характером». Она нервно комкала в руке крохотный платочек, но так ни разу им и не воспользовалась. Не хотела выдавать своих чувств.
Дело оказалось действительно странным.
— Я познакомилась с Вадиком в клубе «Бункер». К нам в школу принесли недорогие «флайеры», пропуска такие, со скидкой для учащихся и студентов. В клубе было интересно: ди–джей Фонарь, еще группа «Руки вверх!». Весело было… Здорово зажигали! Мы с Вадиком как‑то сразу друг друга увидели. Он мне понравился тем, что не наглый, а спокойный такой. Подружка моя назвала его старомодным. Подошел, прикиньте, представился по всей форме… А когда провожал домой, руками меня не хватал. Пришлось его самого целовать, сам бы не решился…
Константин терпеливо слушал. Он понимал, что требовать сразу выложить, в чем суть дела, значит, показать себя грубым, и это может спугнуть ее. Девочка может просто встать и уйти. Пусть выскажется. Но Оленька, умненькая девочка, сама сообразила, что затягивать не стоит. У этого строгого дяди много других забот.
По ее словам, Вадим здорово изменился в последнее время. Побрил голову наголо, стал носить камуфляжные штаны, обулся в тяжеленные ботинки «Гриндерс». Достал где‑то особую курточку, коротенькую и без воротника. В довершение ансамбля сделал себе на руке татуировку — свастика и какая‑то надпись готическим шрифтом.
Словом, скинхед в полной боевой форме, — вмешался в рассказ Костик.
Но он ведь не такой! — едва не всхлипнула Оленька, но сдержалась. — Вы бы видели, как его бритая голова на тонкой шее нелепо торчала из воротника этой дурацкой куртки–бомбера! Из него скинхед, как из меня…
Оленька задумалась, подыскивая сравнение. Ничего подходящего в голову не приходило, она махнула рукой и продолжила рассказ.
Вадим стал грубее, но это была грубость особого рода. Он трогательно ухаживал за Оленькой, а та защищала его перед подругами. Она одна догадывалась, что у парня в душе поселилась какая‑то страшная обида на весь белый свет. Но сам он ей об этом не рассказывал, а Оленька тактично не спрашивала.
Что странно, она никогда не видела его в компании ему подобных, бритых наголо юнцов, наглых и беспринципных обитателей спальных районов. Компании скинхедов быстро появлялись и росли, как грибы после дождя, на благодатной почве московских окраин. Бедность, отсутствие перспектив в жизни, зависть к более богатым и удачливым дали жизнь новым страшным опухолям на теле огромного города. Скинхедов становилось все больше. Власти были в откровенной растерянности.