Тогда как со времени отъезда из Нью-Йорка послания следовали одно за другим, от пункта к пункту, без какого-либо намека на малейший крюк для прогулок.
Еще одна прогулка, разве это не означало, что одна из них уже состоялась и что она могла быть только в том месте маршрута, где обрывалась прямая линия, что, между прочим, совпадало с перерывом в ежедневных посланиях. Даты на марках часто были неразборчивы, их невозможно было разглядеть даже в лупу; разумеется, это создавало дополнительную трудность. Но, по всей видимости, ни на одной из них не значилось 29 мая, и это 29 мая наступило как раз вслед за тем днем, когда путешественники, по-видимому, отклонились от своего обычного пути, соблазнившись, наверное, прогулкой в горы.
— Дезире объяснила бы в следующей открытке, почему не написала накануне, — предположила мадемуазель Амбер.
— Дезире писала наспех и редко что-нибудь уточняла, — прошептал г-н Кош, не очень охотно склоняясь к версии патрона. Г-н Амбер был удовлетворен: эта небольшая работа по восстановлению событий его возбуждала, и одновременно ему казалось, что он обогатил своего директора подлинным интересом к жизни.
Он отложил открытки, постучал по столу краем этой плотной колодой.
— Поверьте мне, мосье Кош, у вас здесь достаточно данных, чтобы день за днем и даже час за часом воссоздать последние недели жизни Дезире. Мы только начали эту работу, и еще остается сделать сотню вещей, которые мы будем открывать одну за другой. Да вот, например, что мне в голову пришло: в американских газетах за этот период мы найдем ежедневную сводку погоды и через них же узнаем, не происходило ли в тех районах или городах, которые они проезжали, какого-нибудь заметного события, мимо которого не могли пройти даже двое юных новобрачных, — большого пожара, бури, массовой забастовки. Вы можете пометить у себя, что нужно заказать нашему пресс-агенту серию вырезок из двух-трех ежедневных газет, выходящих в каждом из штатов, где они побывали. Таким образом, по каждому дню мы составим представление о погоде, о происшествиях, которыми мог быть отмечен тот или иной этап пути.
Да, поверьте мне, — продолжал он, — вполне можно пережить в уме (и г-н Кош невольно подумал, что мадемуазель Ариадна сказала бы: в душе) то, что другие переживают в прошлом. Человеческий мозг — хороший инструмент, от него можно добиться многого. К несчастью, мы осознаем это чаще всего только тогда, когда инструмент уже состарился… Что ж, наши старые мозги таковы, каковы есть, и мы должны довольствоваться тем, что имеем. И они помогут нам до конца восстановить этот переезд через Америку с помощью материалов, которые мы найдем, и тех, что мы уже имеем.