Что за дивное место ей попалось — горькушкам, похоже, не было конца. Стоило ей очистить одно место, как рядом появлялись все новые коричневые шляпки. Ану знай себе собирала. Время от времени разгибалась и снова собирала. Она позабыла обо всем на свете, одни лишь горькушки были у нее перед глазами. Ану, правда, не считала их, но про себя думала, что штук сто она, наверное, скоро наберет. Сто штук — вот это добыча!
Наконец горькушки кончились. Ану огляделась.
Сипсик! Куда пропал Сипсик? Его не было. Не было — и все. И Ану страшно расстроилась. Как же она могла оставить Сипсика одного в таком большом лесу! Погналась за грибами и совсем забыла о Сипсике! На душе у Ану становилось все тяжелее и тяжелее, и скоро она не смогла уже сдержать слезы. Она все ходила и искала, а Сипсика не было, и она плакала все громче и громче. Но это было даже хорошо, потому что Сипсик услышал ее плач.
Сипсик не выносил, когда Ану плачет. Это его ужасно огорчало. И потому он собрал все свои силы и закричал так громко, как только мог:
— Ау-у! Я тут! Я тут, где ты увидела первые горькушки.
И Ану услышала Сипсика и нашла его именно там, где увидела первые горькушки. Она подбежала к Сипсику и сказала:
— Как хорошо, что я все-таки нашла тебя!
— А я нашел тем временем гриб, — сказал Сипсик.
И только теперь Ану увидела большой гриб-боровик, который рос почти под самым носом у Сипсика.
— Ой, — сказала Ану, — это же белый гриб. Самый лучший из всех грибов.
Она осторожно срезала ножку боровика и увидела, что гриб, который нашел Сипсик, совершенно нечервивый. Ану положила гриб в красное ведерко к своим грибам, ведь с самого начала у них с Сипсиком был такой уговор.
— Ау-у! — послышался вдруг издалека голос мамы.
— Ану-у…
— Ау-у! — крикнула Ану в ответ.
И побежала на мамин голос, держа в одной руке Сипсика, а в другой красное ведерко, где лежали сыроежки и лисички, и горькушки, и большой гриб-боровик, который нашел Сипсик.