Жребий окаянный. Браслет (Фомин) - страница 138

Тот смешался под столь яростным напором простодушного Ерохи.

– Да нет… Я что… Я согласен… Конечно…

Валентин поднял руку, прерывая их спор:

– Будет вам. Каждому из нас будет принадлежать третья доля в нашем общем деле. А какую часть дохода в дело вновь пускать, какую же на собственные нужды тратить, будем решать вместе, – изрек он, а про себя подумал: «Силка сегодня просто сорит идеями. Оттяпать у Мудра все митряевское дело. Почему бы и нет? Недружественное поглощение, или наезд в просторечии. Как это у нас в двадцать первом веке делается? Очень просто. Первым делом на фигуранта заводится уголовное дело со всеми вытекающими отсюда последствиями. Надо будет обдумать на досуге».

– Минь, – извиняющимся тоном начал Силка, – ты не думай, я согласен с Ерохой, как скажешь, так и будет…

– Да что ты все заладил…

– Не, я не о том, Минь… Мы ж про охрану не договорили.

– То есть?

– А деньги и слитки возить из Ярославля в Вологду и обратно? Один будешь?

– Ну… с ямщиком… Да, – признался Валентин, – об этом я как-то не подумал. Одному несподручно.

– Я знаю, кто нам нужен, – торжественно провозгласил Силка. – Испанца того помнишь? Ивана Альбу?

– Еще бы…

– Как он тогда… Один против восьмерых! Шутя. Если б захотел, порезал бы их всех, как поросят.

«Кстати, еще одно дельце. По счетам нужно платить. С Диком Ричардсоном надо бы поквитаться за его подлянку».

– А он согласится? – усомнился Валентин. – Знаешь ведь эту дворянскую спесь. Как это человек благородных кровей на купчишек работать будет?!

– А ты поговори с ним. Зачем-то ж он приехал на Русь. За чем, если не за заработком? Он хочет продать свой меч, а мы его купим.

Последовавшие после этого разговора события закрутились со все возрастающей скоростью, что Валентин, несмотря на безделье и одиночество в течение большей части суток, чувствовал буквально кожей. Ероха и Силка поступили в ученичество к литейному мастеру и по вечерам шумно, перебивая друг друга, делились впечатлениями. Силка умудрился найти время и встретился с Ксанкой, и та поделилась последними новостями из митряевского дома. Мудр, узнав, что Ермил упустил Михайлу, бушевал так, что весь дом сотрясался. Теперь все, кто хоть раз в жизни видел мудровского пасынка, рыщут по городу в поисках Михайлы. Все митряевские слуги и работники заняты теперь исключительно этим делом.

Дядька Кондрат подобрал двух клиентов на обмен, и те в два захода обменяли талеров почти на двести рублей. Приобретенное для плавильни оборудование установили в сарае, там же сложили и простейшую печь, а чтобы не угорать, разобрали над нею часть крыши. Наконец дядька Кондрат привез заказанное им ранее клеймо, сделанное по эскизу Валентина. На клейме красовались три буквы «М», вписанные в овал. С одной стороны, хулиганство, конечно, а с другой – почему бы и не присвоить своей афере имя другой великой аферы, прогремевшей в конце двадцатогого века?