– Да уж… Досадно. Такой безделицей трех гривенных не окупить. – Валентин кивнул на браслет. – Досадно мне, что близкий нам человек понес денежную потерю. Хочу возместить тебе ее, князь. Продай мне эту безделушку. – Валентин достал из кармана три рубля и протянул их князю. – Мы теперь в родовом гнезде живем. Почитай, почти что родственники. Ты, князь, надеюсь, не брезгуешь родственниками-купцами?
– Нет, нет, что ты, Михайла… – Князь взял деньги и, сняв с себя браслет, протянул его Валентину. – Вот уж не ожидал. Спасибо тебе, Михайла!
Пока Валентин надевал браслет на свою руку, прилаживая его, чтобы поплотнее сидел, Ероха, приобняв князя Федора за плечи и склонившись к его уху, нашептывал:
– Советую тебе, князь, держись Михайлы, и в кармане у тебя всегда тяжело будет. Мы с Силкой еще недавно нищими были, а теперь смотри – купцы знатные, посольство к самому государю царю Ивану Ивановичу справляем. Я тебе точно скажу: Михайла – голова. Да что там… Скажу тебе по секрету: его сам Блаженный Василий благословил.
Неизвестно, сколько б еще разомлевший от горячей еды Ероха пытался учить жизни князя Линского, но тут раздался крик дозорного, передаваемый по цепочке:
– Едет, едет, царь едет!
Предупреждающий сигнал о приближении царя моментально поднял всех на ноги, приведя лагерь в движение, подобное броуновскому. Со стороны могло показаться, что в этом движении не было ни смысла, ни порядка. Но это было отнюдь не так. Каждый в лагере, как суворовский солдат, знал свой маневр и вполне осмысленно его выполнял. Недаром все-таки почти месяц готовились.
Первыми, слегка оторвавшись от остальных, ехали четверо. За ними колонна всадников – тридцать или около того. Одеты все были одинаково – в черное. Царь если и выделялся среди всех, то только одним своим юным возрастом. Правда, и те, кто ехал с ним в одном ряду, были ненамного старше. Все с длинными, завитыми волосами, локонами спадающими из-под шапок на плечи.
«Федор Романов, двоюродный брат царя по материнской линии, 17 лет, сын боярина Никиты Романовича Захарьина, – всплыло у Валентина в памяти. – Братья Басмановы, Петр и Федор, 15 и 17 лет, сыновья Алексея Басманова. Ближайшие дружки и соратники Ивана по всяким проказам и шалостям. Среди шалостей народ числит кроме патологической жестокости и страсти к убийствам еще и склонность к сексуальным извращениям навроде трансвестизма, гомосексуализма и тому подобного. Что ж, поживем – увидим, чего стоят эти субчики и с чем их можно съесть».
Царь со своим отрядом приближался к лагерю. Вдоль дороги выстроился почетный караул, которым командовал дон Альба, встречающий, по сценарию Валентина, царя первым. Едва Иван Иванович оказался в нескольких метрах от него, как дон Альба громовым командным голосом проорал: