Раньше Эльза часто сидела на маленькой каменной ограде под фикусом, смотрела в воздух и сочиняла сказки. Сара, если случайно проходила мимо, обычно замечала:
– Если тебе скучно, почитай что-нибудь.
Сейчас она постоянно твердила:
– Не сиди без толку. Лучше присмотри за своим бедным больным братом!
А поскольку Эльза справлялась с домашним заданием за рекордно короткое время, потому что ей удавалось, пробежав глазами один-единственный раз, все запомнить, каждый день после обеда ей приходилось заниматься Эди. И она воспринимала это как наказание и вопиющую несправедливость. Она же ничего плохого не делала! Она просто была умнее других, вот и все.
Она учила Эди отдельным словам, которые пыталась вдолбить ему путем постоянного монотонного повторения. Если брат не понимал, чего она хочет, Эльза щипала его за толстые руки или била мухобойкой, пока он не начинал плакать. Но когда он впервые сказал слово «авто», она от радости стала прыгать в саду как сумасшедшая, так что Сара, увидев все это из окна и не поняв, в чем дело, подумала, что Эльзу укусила оса.
А Эди смеялся и любил всех. Строгую мать, проявлявшую по отношению к нему мало терпения. Бабушку, кормившую его. Дедушку, который постоянно пытался что-нибудь ему объяснить. Отца, который часами играл с ним. Даже свою сестру, которая его постоянно донимала.
Эльза тоже часто вспоминала то утро, когда с Эди случилось несчастье. Иногда она даже задумывалась о том, что у нее, собственно, тоже есть грех на совести. Но только «собственно».
В то время, когда все это случилось, она была у Терезы в кухне и возилась с вафельным тестом. Когда зазвонил телефон, она хотела побежать к нему, но Тереза ее остановила.
– Не надо, – сказала она. – Я возьму трубку.
Тереза всегда хотела знать, кто звонит. Всегда. Она не могла уснуть всю ночь, если чего-то не знала, что-то не услышала или прозевала. Тереза сняла трубку, сказала «Subito. Un attimo, per favore» [58], позвала Сару из сада и вернулась в кухню.
Чуть позже Эльза услышала, как мать побежала по коридору к телефону. Без Эди.
Она многое не поняла из того, что говорила Сара, но это было не так уж важно, потому что по тону матери она догадалась, что та говорит с бабушкой из Германии. В этом случае она всегда говорила кратко и раздражалась с самого начала разговора.
Эльза знала, что Эди остался в саду один. Еще она увидела из окна кухни, как Эди встал с одеяла и побежал к пруду. Она могла побежать за ним. Но Тереза оставалась в кухне и месила тесто. И она тоже осталась в кухне, рядом с бабушкой, хотя у нее было очень нехорошо на душе.