Он открыл затянутые паутиной ставни кухни. Через дверь и окно попадало достаточно света, чтобы рассмотреть все, что было в маленькой кухне: старую печку с бронзовыми ручками, которую нужно было топить дровами, каменную раковину для посуды, старый кухонный шкаф со стеклянными дверцами и, как нечто особенное, часть скалы, блестевшую от влаги и образующую заднюю стену дома.
Сара не спеша осмотрела дом. Маленькая спальня с крепкой деревянной кроватью, которую смастерил сам Энцо, гостиная с грубо сколоченным деревянным столом и небольшая комната с разрисованными цветочками эмалированной раковиной и каменной ванной.
Сара осмотрела все помещения, а потом остановилась возле окна и выглянула наружу. Лес. Целое море зелени. Деревья стояли так тесно, что солнце почти не попадало в дом.
– Это дом ведьмы, Энцо.
Энцо вздрогнул.
– Прекрасный дом ведьмы. Просто потрясающий! Почему он стоит закрытый? Ты же мог его продать. Так жалко, когда такой дом пустует. Он разрушится, исчезнет, и природа заберет его себе.
– Это для тебя, Сара. Я дарю его тебе.
Сара в изумлении уставилась на него. Ее бросило в жар, и она просто не знала, как себя вести.
– Я не понимаю… – неуверенно пробормотала она.
– В Монтефиере у тебя нет места, чтобы рисовать, и там довольно беспокойно. Ты можешь уединяться в этом доме. Здесь есть все, что нужно.
То, что сказал Энцо, было правдой. После несчастья с Эди и депрессию, и чувство вины она старалась перебороть, рисуя картины. С тех пор она рисовала для Эди, в основном кроликов. Он бурно радовался картинкам, не мог насмотреться на них, и к Саре частично вернулась уверенность в себе. Наконец-то появилось занятие, доставлявшее ей удовольствие и заполнявшее ее жизнь. Она поставила мольберт перед окном спальни. Это место было, конечно, далеко не самым подходящим. В комнате царил беспорядок, как в студии художника, а вечером, когда они ложились спать, в ней пахло краской, терпентином и нитрорастворителем. Но для нее, по крайней мере, это был какой-то просвет и отдушина.
Энцо был совершенно прав: для занятий рисованием этот дом был настоящим раем.
– Что-то ты ничего не говоришь.
– Ох, Энцо… – Она крепко обняла его. – Я просто не могу в это поверить.
– Да что ты, это мелочи. Устройся здесь так, как тебе хочется. Было бы прекрасно, если бы ты была здесь счастлива. А сейчас поедем домой, мне очень нужен двойной эспрессо.
Когда они шли к машине, Сара спросила:
– Ты сказал, что жил когда-то в этом доме с женой?
Энцо молча кивнул.
– Что с ней случилось? Она умерла?
Энцо снова кивнул и сжал губы так, что его рот напоминал узкую полоску.