Она протянула ему маленький блокнот, который крепился магнитом к приборной доске.
– По средам я всегда играю в футбол, – заметил он, пока писал, и услышал, как жалко прозвучал его голос.
– Не беспокойся. Если захочу, я найду тебя.
– Как тебя зовут?
– Мария, – сказала она. – Но это неважно. Можешь спокойно забыть это имя.
Четверть часа спустя она высадила его почти возле дома. Не прямо перед дверью, но достаточно близко, чтобы видеть, куда он войдет.
После она на полной скорости помчалась в Монтеварки. У нее было мало времени, типография закрывалась через двадцать минут, а ей еще надо было забрать настольные карточки на свою свадьбу, которая должна была состояться в ближайшую субботу.
«Я выхожу замуж, – подумала она и чуть не сошла с ума от радости. – Я выхожу замуж за Романо. За мужчину, которого люблю. Наконец-то…»
Особенными были запахи, царившие в доме в эти дни. Пахло розмарином, шалфеем и лавандой, а также корицей и ванилью. Но все перекрывал сладкий запах марципана. Сара всегда думала, что человек не в состоянии унюхать марципан. Но это было не так.
Тереза была в своей стихии. Вместе с тремя женщинами, помогавшими ей, она руководила подготовкой небольшого обеда после венчания, а также помпезного свадебного ужина и небольших закусок в полночь или для раннего утра, когда размягченные алкоголем желудки будут требовать чего-то кислого и соленого.
В пятницу были поставлены столы, скамейки и палатки в саду и на лужайке перед домом, проложены электропровода для освещения, установлены громкоговорители, вставлены в держатели факелы, закреплены на столах бумажные скатерти, разложены ножи, вилки и салфетки, распределены свечи и украшения на столы, а в стратегически важных местах расставлены столы для холодных закусок. Музыкальная группа из Амбры устанавливала инструменты и проверяла звук.
Эди уже несколько дней собирал цветы, у которых, придя домой, обрывал головки. «Раз, два – голова», – бормотал он себе под нос.
Сара лежала в постели с мокрым холодным полотенцем на голове. У нее было ощущение, словно ее мозг все туже сворачивается внутри головы и не может снова развернуться. Необычно сильная сверлящая боль пугала ее. «Это наказание», – подумала она.
– Может быть, я вызову доктора? – спросил Романо, зайдя в комнату.
Сара кивнула.
Он на минутку присел и взял ее за руку.
– Привезли твое платье. Изабелла сказала, что нужно его еще раз примерить, чтобы убедиться, все ли в порядке.
– Я не могу. Я не могу пошевельнуться, Романо. У меня лопается голова.
Романо вышел из комнаты, подержал полотенце под струей воды и снова положил его, свежее и холодное, ей на лоб.