Казачество становится оплотом украинской национальности. Его представители, несомненно, обладали уникальным менталитетом. Это сообщество обладало к тому времени складом ума и ценностями, построенными на свободе личности и главенстве воли большинства. У них был один язык и единая религия, не хватало только государства.
Мне могут возразить, какое государство? Подобная тяга к свободе личности порождает анархию, а не строгую организацию. Отвечаю: не без этого. При становлении любого феномена, а тем более социального, крайности — обычное явление. Иностранные очевидцы, замечали, что должность казацкого гетмана была одной из самых опасных. Их смещали весьма часто и смещение, неоднократно заканчивалось для бывшего гетмана плачевно, то есть смертью. Вряд ли это можно назвать демократией и цивилизованным решением вопроса, но организация во время походов, определенные правила проживания в Запорожской сечи дали толчок к стремлению лидеров казачества к некому подобию государства.
Именно в этот период появляется всё больше людей, которые начинают называть себя украинцами. Вначале это не идентификация, человека относящегося к определенной национальности, это просто констатация факта проживания на землях, которые и в Речи Посполитой и в Московии называют Украиной или её синонимами.
Мне зададут вопрос, а как же те, все остальные, которые не были казаками и не проживали на территории, которую тогда называли Украиной? К слову сказать, площадь территории тогдашней Украины, отличалась от нынешней раз в пять, может больше. Например, 29 октября 1655 года в своём письме шведскому королю Карлу гетман Богдан Хмельницкий писал, что из-за отсутствия «поживи для війська та коней» он отступает от Львова «на Україну». [5] Для него, как и для всех, Львов еще не был Украиной, но был «руськой» православной землей. На запад, Хмельницкий считал «руськими», православными землями, земли по самую Вислу.
Забегая вперед, хочу сделать отступление. Пусть на меня не сильно злятся искренние националисты, что я называю эти земли «руськими». Я считаю, что так более, исторически правильно. Соответственно, не стоит путать их с русскими и тем более российскими.
В это время идентификация украинцев еще очень сложна. Я не знаю, как бы ответил сам пан гетман Богдан Хмельницкий на этот вопрос: «Кто он, украинец или может быть кто-нибудь еще»? Тоже относится к границам Украины, о них можно говорить только условно, именно отсутствие государства порождало эти сложности.
Государства не было, но в середине семнадцатого века, была создана структура, весьма напоминающая государство. Гетманат Богдана Хмельницкого нельзя назвать сложившимся и тем более суверенным государством, но базис, основа, фундамент был заложен и самое главное в головах, в сознании. Это ощущение возможности создания государства занозой засело во многих украинских головах на века.