— Ну-с, Анатолий Витальевич, как вы сегодня? — Он встал из-за стола и, обогнув молча стоящую Наташу, вплотную подошел к больному.
— Хорошо, Алексей Борисович, — ответил тот глухим, бесцветным голосом. — Только у меня просьба к вам: уберите из нашей палаты Казакова. Житья от него нет, честное слово. Мне толченое стекло в суп сыплет, а Юре ночами на ухо ламбаду поет — нарочно, чтоб не спал. На испанском языке, я сам слышал. А еще…
— Хорошо-хорошо, я подумаю, — перебил его доктор. — Мы потом обязательно это обсудим, а сейчас… Знаете, Анатолий Витальевич, а к вам пришла посетительница, хочет с вами поговорить.
— Кто? — вскинул голову Митрохин, его тусклые глаза ожили, засверкали искорками любопытства.
— Вот, — врач сделал шаг в сторону и широким жестом указал рукой на Наташу. — Пожалуйста, знакомьтесь. Это Анатолий Витальевич, а это…
— Вы — Яна?!! — с внезапной неистовой радостью выкрикнул Митрохин. — Вы — Яна?! — порывисто подавшись вперед, с трепетной надеждой спросил он еще раз, уже тише. — Ну скажите же, вы — Яна?… — Его голос был наполнен такой щемящей мольбой, что у Наташи по коже побежали мурашки.
Она молчала. На этот раз она в самом деле растерялась, и доктор опять пришел ей на выручку.
— Успокойтесь, Анатолий Витальевич, успокойтесь! Да, это Яна! — он выразительно взглянул на Наташу и повторил. — Конечно, это Яна, вы правы.
На изможденном лице больного расцвела счастливая улыбка. Он шагнул к Наташе и дрожащими руками протянул ей свою тонкую помятую тетрадку.
— Возьмите, это вам…
— Мне?
— Да, вам. Берите, это очень важно. Здесь самые главные мои открытия, они перевернут весь мир, поверьте! — Митрохин буквально всунул тетрадь в руки Наташе.
— Но почему — мне? — Она растеряно взглянула на больного, потом на доктора.
— Так надо, не спорьте! — воскликнул Митрохин. — Понимаете, я слышал голоса — может, из космоса, может… не знаю. Не важно! Они звучали долго, мешали работать, думать, спать… Красивые, громкие голоса… Из ниоткуда, прямо в голове… Ласковые, настойчивые — разные… Сто, тысячу раз в день — одной то же, одно и то же… «Молодая, красивая женщина по имени Яна сумеет распорядиться знаниями, открывшимися тебе. Передай их ей, и тогда мы замолчим, исчезнем, навсегда оставим тебя в покое». Я догадался, Яна, это — миссия! У каждого своя, понимаете? Я — узнал, а вы — должны сделать!
Пока он говорил — пылко и сбивчиво, — Наташа украдкой заглянула в тетрадь. Одного взгляда хватило, чтобы понять: молодой доктор был прав — гений и безумство несовместимы. Тетрадные листы были сплошь исписаны какими-то невообразимыми детскими каракулями, даже отдаленно не напоминающими хоть какое-то подобие научной разработки. Нет, это «открытие» никак не могло быть тем, за которым послала ее «рыбка»!