Она вспоминала, каких усилий стоило уговорить СиАМовскую четверку, как мучительно делал свой выбор Леня Гуральник. Да и Петька с Максом — они тоже ради Наташиных прожектов оставили теплые места…
Ее грызла мысль, что она подставила не просто абстрактных деловых партнеров, а своих единомышленников, прекрасных людей, успевших стать настоящими, близкими друзьями. Именно на них и рассчитывала в первую очередь Наташа, когда настанет время Колиного открытия. Лучшей команды для этого было просто не придумать. А что теперь? Все концессионеры разбегутся кто куда, не станут же они сидеть и ждать у моря погоды! Эх, если б только она могла рассказать им о пророчестве «рыбки»!..
Чем больше она думала об этом, тем тягостнее становилось на душе. В конце концов она почувствовала себя чуть ли не предательницей, загубившей громадное общее дело только ради того, чтоб спасти свою шкуру.
Домой Наташа пришла совершенно расстроенной. Коля, едва взглянув на нее, сразу понял — случилось что-то неладное.
— Где ты была, Наташ? Что с тобой? Что-то случилось? — встревоженно засыпал он ее вопросами.
Она не отвечала — просто не знала, как сказать ему о том, что она сделала. Молча разделась и прошла в комнату. Коля не отходил ни на шаг, он ждал ответа, и по лицу его было видно — он сходит с ума от волнения. Наташа вдруг почувствовала огромную, опустошающую усталость. Она без сил опустилась на стул, сложила на коленях руки и оцепенело уставилась в пол.
Коля опустился на корточки перед ней и взял ее руки в свои.
— Ну что же ты молчишь, родная моя? — услышала она его мягкий, чуть подрагивающий от волнения голос. — Ты же знаешь — нас двое, а значит, мы с тобой осилим любые беды. Что бы ни случилось, какие бы испытания… Не надо отчаиваться, солнышко мое, прошу тебя… Ну, посмотри на меня…
Она подняла взгляд и увидела в его глазах море боли, океан веры и целый мир любви! И тут же ухнуло куда-то в бездну ее любящее сердечко, и взлетело вновь, и ударилось, затрепыхалось в горле! И против воли неудержимо хлынули жаркие слезы — то ли от счастья, то ли от горя — разве разберешь?!..
— Коленька, миленький… Я… Меня не будут судить… Но они отобрали у меня все!.. Все, понимаешь?… И «Цну», и патент, и завод… Все… Как же теперь, Коленька?…
— Что?! Суда не будет?! — вскричал он, изо всех сил сжимая ее руки. — Повтори!
— Да, суда не будет, я откупилась… Но за это они отобрали…
— Ура-а-а!!! — заорал он в полный голос и, схватив Наташу в охапку, закружился с нею по комнате. — Свобода!!! Ура, Наташка, живем!!!'
— Ты что, не понял? У меня же все отняли — и фирму, и завод, и… — растерялась Наташа.