По мнению Шонесси, Джоанна уязвима с точки зрения её истории, её появлений и исчезновений, которые могут оказать определённое эмоциональное воздействие, но главным решающим аргументом должен был стать сам Тед Крамер. Тед был преданным» любящим отцом с высоким чувством ответственности, и если бы ребёнку пришлось расстаться с заботящимся о нём отцом, это ни в коей мере не послужило бы его интересам.
— И плюс к этому, как я думаю, мы сможем указать на её душевную нестабильность. Она когда-нибудь говорила сама с собой?
— Джоанна?
— Тед, я понимаю, что это довольно грязная игра. Они пустят против нас в ход всё, что им удастся наскрести. Так что и ты должен думать в том же ключе. И слава Богу, если нам удастся доказать, что её уход из дому был продиктован тем, что ей моча в голову ударила, пусть даже она чётко знала, что делает.
— Она никогда не говорила сама с собой, Джон.
— Жаль.
Прикидывая, кто мог бы дать показания в его пользу, он подумал, что свидетельницей могла бы стать Этта Валевска. Она знала Билли лучше, чем кто-либо, она наблюдала отца и сына в домашней обстановке, но он не решался обратиться к ней с такой просьбой. Она была столь простодушна, что, как он выложил свои соображения Шонесси, притащить её на свидетельское место — значило бы просто эксплуатировать её.
— Брось, Тед. Ты вступил в игру. Да ты должен был бы представить в суд даже говорящего попугая, если бы он что-то мог сказать в твою пользу.
— Она совершенно неискушённый человек.
— Вписывай. Мы её подготовим.
Но Этта Валевска была страшно возмущена предстоящим процессом:
— Миссис Крамер хочет забрать Билли?
— Ну, у неё есть право попытаться это сделать.
— Он так вас любит.
Давай, Тед, ты же в игре, и у неё свои правила.
— Миссис Валевска, не могли бы вы повторить это в суде?
— Говорить перед людьми?
— Да. Рассказать им, как мы тут живём.
Он осведомился у адвоката относительно Билли. Неужели и он должен предстать перед судом? Можно ли его считать свидетелем? С чьей стороны?
— Нет, Тед. Судья может изъявить желание поговорить с ним с глазу на глаз в своём кабинете, но я сомневаюсь. Мальчик слишком юн для дачи показаний. Он недееспособен.
— Так что его минует чаша сия, — с облегчением сказал Тед.
Он решил не сообщать Билли, что его родителям придётся идти в суд, где предстоит битва за него. Ни словом он не обмолвился и на работе. Он уделял всё внимание кругу своих обязанностей — если он будет думать только о предстоящем суде, он рискует потерять работу, а если он потеряет работу, то рискует проиграть дело в суде.
В назначенный день подачи заявления он пришёл в суд, высвободив себе время между двумя деловыми звонками. Шонесси сказал Теду, что его присутствие необязательно, поскольку адвокат может изложить точку зрения клиента и сам, но Тед не хотел упускать из виду ничего, что имело отношение к процессу: он встретился со своим адвокатом рядом с залом, в котором проходило обычно слушание таких дел. Джоанна отсутствовала, предоставив своему адвокату изъясняться перед судьёй. Адвокат выдвинул предложение, чтобы заявление Джоанны было удовлетворено без специального слушания дела в судебном присутствии и ребёнок был передан ей. Судья, невысокий лысый человек шестидесяти лет, отверг его предложение на том же основании, что и прошение Шонесси об отмене слушания, поскольку порядок ухода за ребёнком, по его. мнению, не имело смысла нарушать.