– Вас, бабы, не поймешь, – сказал Жихарь. – То жить не могла без моего высокого происхождения, то тебе родословие – вздор…
Ляля и Доля тем временем собирали рассыпанное хозяйство Армагеддоновны обратно в валенок – и где в нем костяная нога-то помещалась?
– Слышь, Гвидоновна, – тихонько сказал Дрозд. – Ты на нас не обижайся: мы ведь и вправду полагали, что ты Жихарку слопать собралась…
– Молодые были, глупые, – поддакнул Кот.
– Да так с тех пор ума и не нажили, – сурово откликнулась Армагеддоновна.
– И ты молодая еще была, – льстиво напомнил Кот. – Краси-ивая…
– Ну-ну, – сказала старуха чуть менее сурово. – Чертовски была привлекательна. Как ведьме и полагается. Идите-ка вы в баню оба да прихватите Жихаря – вы ведь с дороги… Только зачем вы, старые дураки, поленницу развалили?
– А мне в баню нельзя, – всхлипнул Колобок. – Я там раскисну, стану квашня квашней… Ляля! Доля! – завопил он. – Которая из вас меня догонит, той и доверю пошить мне малиновый кафтанчик!
Он соскочил с коленей княгини и запрыгал к двери, звеня золотой цепью и сверкая зубами из того же металла желтого цвета.
Кур для жарения нужно брать молодых; старых можно использовать для варки или приготовления рубленых котлет.
«Книга о вкусной и здоровой пище»
В этот день князь Многоборья остался не у дел. Столенградские плотники сколачивали длинные столы и лавки для грядущего пира, вышивальщицы украшали свежевытканные холсты надлежащими узорами, молодежь обоего полу разучивала полагающиеся к торжеству песни и пляски, стряпухи прямо на улице готовили угощение в больших котлах, кабацкие служки выкатывали из подвалов поместительные дубовые бочки, а счетоводы во главе с Колобком тихонько щелкали костяшками и громко рыдали, подсчитывая затраты.
Симеон Живая Нога уже успел оповестить всех, кого Жихарь желал бы видеть на празднике, никак не мог найти только Яр-Тура и Беломора.
Мальчишки, оседлавшие все крыши и деревья, высматривали прибывавших гостей, потому что многие из них добирались до многоборской столицы весьма чудесными способами.
Девчонки, предводительствуемые Лялей и Долей, развешивали на домах и заборах березовые ветви и разноцветные венки.
Молоденький домовой со своим дворовым пособником носились по терему и двору, всех торопили и понужали – не хотелось маленьким опозориться перед гостями.
Даже новорожденный сын князя, покуда безымянный, был занят самым важным делом: учился жить на белом свете, орать и яростно сучить ручками и ножками.
Отдыхала только княгиня Карина, и повивальные бабки, шнырявшие вокруг княжеской бани, тревожились, что спит она слишком долго.