– Мотай на ус! – шепнул Жихарю Колобок. А вслух добавил: – Совершенно правильное решение, князь. Нечего здесь посторонним шляться!
– Кроме того, это необыкновенно интересное занятие, – продолжал владыка мертвых. – Знаете, к примеру, какой вид самоубийства считается самым редким? Угадайте навскидку.
– Во-от такенной жемчужиной подавиться! – не растерялся богатырь.
– А вот и нет! – хихикнул князь Наволод. – Самый редкий у меня самоубийца – Жужупалов Анатолий Витальевич, тридцати одного года, без определенных занятий, – он с пешеходного виадука помочился на провода высокого напряжения!
Богатырь ничегошеньки в этой смерти не понял, но про себя решил, что отныне справлять малую нужду будет только в отведенных для этого местах.
– Здесь, под красной меткой, у меня отказники, тут невозвращенцы, а вот эти – без вести пропавшие…
– Разве так бывает? – насторожился Яр-Тур.
– Редко, но бывает, – сказал Наволод. – Бывает так, что мир живых человек покинет, а досюда не доберется… Ищем, розыск объявляем… Облавы устраиваем… Явь прочесываем, даже в Правь, бывает, забираемся…
Жихарь собрался было спросить насчет Кощея, но вовремя спохватился, страшась сдуру подвести парнишку.
– А отказники – кто такие? – вместо этого спросил он.
– Это которые умирать не хотят, – просто ответил владыка мертвых.
– Новое дело, – сказал Жихарь. – Как будто кто-то хочет! Мало ли чего человек хочет или не хочет!
– Они ОЧЕНЬ не хотят, – пояснил князь Наволод, да только яснее не стало.
– А невозвращенцы? – спросил Колобок.
– Это просто негодяи, – насупился навий князь. – Мы их за хорошее поведение поощряем отпуском на родину, а они, неблагодарные… – Он махнул рукой. – О них и говорить не стоит. Хотя на первый взгляд казались вполне порядочными людьми – Белая Дама, Палач Города Праги, Блоксхолмское Привидение, сэр Ральф Ричардсон, Семеновна-Покойница… Даже, можете себе представить, Майкл Фарадей! Казалось бы, ученый, материалист – а любит побродить по лабораториям Королевской ассоциации, вмешивается в эксперименты…
– Нигде порядка нет, – посочувствовал Жихарь. – Но вот скажи нам в конце-то концов, куда Смерть подевалась? Честно скажи, как князь князю!
– Да я уже и сам начинаю беспокоиться, – сказал Наволод. – Я ведь ей не начальник. Я здесь так… Вроде главного тюремщика. Мое дело – обеспечить учет, питание, обмундирование, режим. Тюремщики же судьями не распоряжаются… Да бросьте вы о ней да о ней! Здесь такие разговоры считаются неприличными. Вы лучше сами по архиву погуляйте, поглядите, как я все тут славно устроил… Вот, смотрите – на этой полочке у меня те, кого растерзали разгневанные женщины. В основном тут греки: Орфей, Дионис-Загрей, Мавроди Сергей Пантелеевич… О! Я вам сейчас дело Каспара Хаузера покажу! Мне же тоже похвалиться охота…