— А вот это не вы на Чаячьем острове забыли? — поинтересовался кир Нонор, выкладывая перед Оргом бабочку-убийцу.
— Ну… Это вроде как долговая расписка, — признался Орг. — Должник клятвенно обещался ее выкупить, как только сможет. Вот мы ее и возвратили.
— Это же своего рода обязательство, — усомнился Нонор. — Такими вещами не разбрасываются попусту.
— Обязательство, — пожал плечами Орг. — Но клятва-то осталась. Клятву мы не возвращали. А людям мы верим на слово.
Инспектор Нонор только покачал головой в ответ на столь большое доверие к честному слову у такой подозрительной личности, как Кривое Весло.
— Храмовые кружки вы зачем выгребли? — спросил Нонор. — Платежное поручительство искали?
Но тут Орг Кривое Весло уперся. Он, дескать, не дурак и не святотатец, он никаких кружек самовольно не брал. Он, если хотите знать, до сих пор не верит, будто священник может отказаться от клятвы, которую дал, и не платить долгов. Кто тогда образец чистоты и честности, если монах поведет себя так? И вообще до того случая с бабочкой, он на Чаячий остров ни разу ногой не ступал. А если б знал, что там такая нищета и помойка, и в первый раз не ступил бы, но надо ж было убедиться. Северянин и на дело-то его подбил только очень долгими уговорами. Применять силу к монаху господин Орг не считал возможным, недаром он всю жизнь под стенами святой обители живет. Хотел разве что припугнуть чуть-чуть. Без вреда здоровью и платежеспособности, только чтоб память освежилась.
В этом месте взаимовежливой беседы инспектор Нонор пожелал освежить собственную память, сунулся в сейф за делом о безобразиях на Чаячьем острове, и обнаружил, что сейф открыт, а дело о храмовых кружках аккуратно лежит на верхней полочке в то время, как Нонор оставлял его на нижней. Дин, невовремя пытавшийся зайти в инспекторский кабинет, едва не получил по физиономии вслед за своим младшим дознавателем. Каким трудом Нонор сдержался и опустил сжатый кулак, ведало одно лишь Небо.
— Кто был здесь? — глухо прошипел Нонор, приподнимая Дина за ворот кафтана и приставляя его к внутренней стороне двери. — Кто здесь роется все время? Знаешшшь?..
Дин, впрочем, Нонора не боялся — по крайней мере, в том, что касалось работы. Он отцепил от себя худые жилистые руки инспектора и произнес спокойно:
— Я по делу. Поговорить надо.
Нонор слегка опомнился и звякнул в колокольчик, чтобы Орга пока забрали. Тот пытался выторговать себе свободу еще на какие-нибудь полезные сведения, но инспектор только досадливо махнул рукавом.
— Будь я на вашем месте, я сдал бы это дело Тайной Страже, — сказал Дин, когда они с Нонором остались одни. — Но это я. Я не тарг, не высокорожденный, и даже не тайный агент. Убивают их осведомителей. Убивают планомерно и целенаправленно. Я знаю, что сегодня нас может дожидаться, по крайней мере, еще один труп. Что делать будем? Хватит у вас храбрости пойти и арестовать высокорожденного тарга в столице страны, названной в честь его народа? За спиной которого стоит и ждет нашей ошибки весь таргский Север, готовый от малейшего шага столичных властей в его сторону встать на дыбы? Если вы пойдете, то и я пойду. Если вы откажетесь, я сейчас же пишу рапорт на передачу всех результатов моего дознания в распоряжение Тайной Стражи. Я не властен здесь принять решение. Даже префекту докладывать бессмысленно. Все, что он может — зря потерять наше время. Решить должны вы. Сейчас. Идем или сознаёмся, что подлинный порядок в Столице — не наше дело, а мы в префектуре посажены только дураков пугать?