Шумно и весело на кулябских улицах. Там женщины в платьях, сотканных из весенних радуг. Там мужчины, как ангелы, в белых рубахах, белых коротких штанах и остроносых галошах. Передать, что такое Куляб, невозможно. У художника не хватит красок, у летописцев чернил, а у поэта — сравнений.
Машина привезла нас к почтамту. Мы сложили под деревом вещи, оставили дежурного, а сами пошли получать письма. План у нас был такой: сначала мы пообедаем, оставим вещи у чайханщика, а потом пойдем по адресам, которые дали нам кузнец Ахад Давлятов и его друзья. В земотдел тоже придется заглянуть. Может, там скажут что-нибудь про Давлятова и Лунева.
Письма получили все. Только Алибекниязходжа-заде не повезло. Вместо конверта, от которого пахнет дорогой и теплом милой руки, ему дали серую телеграмму. Подсолнух держал в руках телеграмму и с завистью смотрел, как мы читали свои длинные письма. Мне было жаль Алибекниязходжа-заде. По-моему, телеграммы надо вообще запретить. В них ничего толком не скажешь и не объяснишь. Они только развивают подозрительность и портят настроение.
Мне мама прислала письмо и деньги, которые я отложил на костюм. Мама сообщала новость. Каримов-ота собирался в Москву. Я читал письмо, вспоминал деда и улыбался. Видно, зря он назвал меня бродягой…
Мы стали разбирать свои рюкзаки. Но тут подошел какой-то таджик в белой рубахе навыпуск, галифе и хромовых сапогах с тупыми носами. Он с любопытством посмотрел на нас и спросил:
— Скажите, пожалуйста, вы из Душанбе?
Как будто у нас на носу было написано, что мы из Душанбе, а не из другого города!
— Да, рафик, мы из Душанбе, — сухо сказал я. — Что вам надо?
— Так я вас ищу!
— Очень приятно. С кем имею честь?
Таджик в белой рубахе досадливо махнул рукой.
— Говорю — вас ищу. Ты Нечаев, да?
— Ну, Нечаев…
— А я Ашур Давлятов. Теперь понял?
Только сейчас я понял, кто стоял передо мной. Давлятова в одну минуту обступили ребята. Шумели, суетились, дергали за рубаху.
— Значит, это вы? Вот это да! Неужели вы?!
Да, это был Ашур Давлятов, побратим Сергея Лунева, человек, которого мы искали. Он обнимал оторопевшего Игната, отслонял от себя, вглядывался в его лицо и снова прижимал к груди.
— Абсолютно на дядьку похож, — говорил он. — Ну, как две капли воды. Точно говорю!
Но вот прошли первые минуты знакомства и узнавания. Мы спросили Давлятова о Сергее Луневе.
— Где он? Тут, с вами?
На миг по лицу Давлятова скользнула тень.
— Все расскажу. Не торопитесь.
— Значит, его тут нет? — упрямо и настойчиво спросил Игнат.
— Ну, нет… Пошли в чайхану. Пообедаем, а потом поедем ко мне. Хоб? Там и поговорим — дома…