— Надо обязательно съездить к нему, подковать коня…
А газету, как я и предполагал, Ашур Давлятов не читал. Проворонили нашу заметку и ребята в кишлаке.
— С утра до ночи на озере торчат, — объяснил Давлятов. — Идут вечером по улице — синие, мокрые, как утопленники. А все равно смеются. Черт знает, что теперь за дети пошли!
Я хотел рассказать Давлятову про папирус Присса, но подумал и промолчал. Видимо, Давлятов и сам понимал, что дети у нас сейчас не хуже, чем шесть тысяч лет назад. Может, даже лучше.
Впрочем, об этом еще надо подумать…
Машина долго петляла по городским улицам, прогрохотала по бревнам через арык и покатила по узкой полевой дороге. Тут было царство солнца, хлопка и пыли. Она клубилась за машиной, сыпалась на нас откуда-то снизу, сверху, с боков. Ребята чихали и отплевывались.
С запада тянулась по небу длинная туча. Из-за нее выглядывало солнце и лились в разные стороны длинные сизые полосы. Мы гнались за тучей, хотели, чтобы она брызнула на нас мелким прохладным дождем. Но не успели. Пока прибежали к дождю, он уже перестал. В пыли, просыхая на глазах, темнели ямки от дождевых капель, а листья на кустах хлопчатника блестели, как лакированные.
Давлятов постучал ладонью по кузову. Машина пробежала еще немного и остановилась. Шофер вышел из кабины. Видно, ему не раз приходилось останавливаться возле хлопкового поля Ашура Давлятова. Давно я не видал таких рослых раскидистых кустов. Среди огромных, с ладонь, листьев, уже мелькали бутоны и зеленые тугие коробочки. Давлятов хотел вырастить скороспелый хлопок, такой, чтобы весь его успели убрать до осенних дождей и раннего снега. Давлятов широко повел рукой, будто приглашая к огромному зеленому столу, и сказал:
— Пошли посмотрим.
Так хлебороб приглашает посмотреть спелую ниву, садовник зовет в прохладу садов, а пивовар — на молодое пиво. И хочешь не хочешь, а бери кружку двумя руками, пей в свое удовольствие и говори то, что надо и что ждут от тебя люди.
Давлятов перекинул ногу через борт, нащупал носком сапога колесо и спрыгнул на землю. Присел на корточки, раздвинул листья рукой и нашел тугую, похожую на мячик с острой верхушкой коробочку. Будто волшебник из доброй хорошей сказки, Давлятов придавил мячик пальцами. Коробочка треснула и разделилась на четыре дольки. Давлятов потянул дольку за уголок. Тихо, будто снег в ладони, скрипнули сросшиеся волокна. Давлятов освобождал из плена и бережно подымал вверх неуловимо-тонкие, дрожащие на ветру нити. Они были похожи на серебряный дождь, который мы не успели догнать.