— Только лыж мне тут не хватало! — рассердился домовой, упёрся ногами и не пускает. Ну и Лев не отпускает — всё пихает и пихает свои лыжи.
— Что-то мешает! — крикнул папа наконец.
— Посмотри, что мешает, — отозвалась мама, которая уже давно с интересом наблюдала за уборкой.
— Сейчас я вам задам! — решил домовой. И, когда папа повис на краю антресолей, укусил его за палец. Лыжи загрохотали вниз.
— А! Она кусается! — закричал Лев Владимирович.
— Кто?
— Крыса!
— Я же говорила! — победно воскликнула Марина Николаевна.
Лев Владимирович долго бегал по комнате с поднятым кверху пальцем. Марина Николаевна бегала за ним и уговаривала продезинфицировать. Наконец Лев Владимирович замотал палец тряпочкой и стал держать с женой совет, что делать. Через некоторое время на антресолях появился кот. Монах лениво окинул взглядом антресоли:
— Не помешаю?
Домовой молчал.
— Не сердитесь, — примирительно сказал Монах. — Надо переждать это неспокойное время, и всё пойдет по-старому. Если хотите, можете почесать мне за ухом. Говорят, успокаивает.
— Давайте ухо! — сварливо сказал домовой и стал чесать.
Монах заурчал.
— Слышишь, урчит, — донеслось снизу. — Наверное, поймал уже.
— Теперь придётся антресоли разбирать, крысиные остатки убирать, и зачем ты только этого дурацкого кота туда запихнул, что он, что ты, два сапога пара.
— Сама — пара!
— Вот! — затосковал домовой. — Этого ещё не хватало! У меня всё было в образцовом порядке — нет, всё выкидывают. А теперь ещё грозятся антресоли разбирать.
— Обойдётся, — проурчал Монах в ответ.
— Переезжать, срочно переезжать!
— У вас есть какое-нибудь жильё на примете? — спросил Монах.
— Нет! Но здесь оставаться нет никакой возможности.
— Бросьте! Поверьте старому бродяге, здесь не так уж плохо. И хозяева в общем ничего. Возьмите хозяйку: при всей её страсти к порядку…
— Прекрасное меццо-сопрано, — закивал домовой.
— Или хозяина…
— Светлая голова.
— Или Ташку…
— Хотел бы я с ней познакомиться, но стесняюсь.
— Могу представить при случае…
— Спасибо. Может, я сам.
— А уборка, продолжал кот, — как и всё на свете, когда-нибудь кончается.
— Вы думаете?
— Давайте лучше в карты сыграем, — предложил Монах.
— Давайте!
— Простите, вас как зовут? — спросил Монах. — Мы хоть и соседи, но всё как-то не встречались.
— Хм, у меня было столько имён, — задумался домовой, а потом предложил: — Зовите, как хотите.
— Что ж, придумаем что-нибудь, — промурлыкал кот. — Меня зовут Монах. И сели они играть в карты.
Стоит наш дом сто лет, сто лет,
Он пережил немало бед, —
замурлыкал Монах.
— Пики!
Пусть всё идет наискосок,