Я быстро взглянула на своего попутчика и тут же убедилась, что он опять словно бы прочитал мои мысли.
— Вы что-то приуныли, — слегка улыбнувшись, заметил Павел.
— Да нет, просто немного отвлеклась, — не слишком убедительно возразила я и поспешила отвести глаза.
— Я не утомил вас своими байками?
— Нет, что вы! Вы очень интересно рассказываете... просто немного задумалась, — и зачем-то добавила: — Сегодня к нам придет моя мама — надо подготовиться к встрече.
— Да, кстати, — оживился Павел. — Я давно хотел спросить, Зинаида Ивановна Никитина вам не родственница? Мне кажется, вы чем-то даже похожи...
Я в изумлении посмотрела на него. Мы с мамой были настолько разными, что никто не улавливал нашего внешнего сходства.
— Да, она моя мать, — призналась я.
— Вот видите, — с готовностью подхватил он, словно я с ним спорила. — Благодаря вам я все больше убеждаюсь, насколько тесен мир. Тогда понятно, — чуть погодя произнес он и загадочно улыбнулся.
— Что понятно? — растерянно переспросила я.
— Я хорошо знаю вашу маму. Через ее отдел проходят все наши валютные счета, — пояснил Павел. — Вы этого разве не знали?
«Час от часу не легче, — подумала я. — Какой-то замкнутый круг получается».
— Здесь поворачивать? — услышала я его голос и, стряхнув оцепенение, посмотрела через боковое стекло.
Мы подъезжали к улице, на которой находились и наш дом, и Катин садик.
— Нет, не надо, — поспешно сказала я, — это совсем близко. Я дойду пешком.
— Смотрите, мне не трудно. — Павел слегка притормозил.
— Нет-нет, спасибо, но, действительно, не стоит.
Машина остановилась. Я поспешно схватилась за ручку — дверца не поддавалась.
— Ну что же вы так торопитесь, — усмехнувшись, произнес Павел. — Подождите, я сейчас сам вам открою.
Я испугалась, что он это сделает так, как обычно делают все водители — перегнувшись через пассажира, но он не спеша вышел из машины и, открыв дверцу снаружи, протянул мне руку. Я замерла в нерешительности и, подняв глаза, поняла: он готов к тому, что я могу спасовать.
Стоя в полушаге от машины и взирая на меня с высоты своего роста, он насмешливо улыбался.
«Ну уж нет, — решила я, — такого удовольствия я ему не доставлю». Я гордо встретила его взгляд и, подав руку, поднялась с сиденья машины. Павел мой ответный жест явно оценил, но лукавая усмешка не покинула его лица. И вместо того чтобы отпустить мою руку, он, наоборот, сжал ее еще крепче.
Как только наши руки соприкоснулись, мне показалось, будто поток горящей лавы стал вливаться в меня через его большую и твердую ладонь. Мне стало душно, а сердце забилось, как у перепуганного кролика.