— Да. А что тут такого?
— Необычное имя для женщины.
— Я не женщина.
— О! — воскликнул Парфитт, почувствовав себя значительно увереннее. — Выглядите вы очень убедительно.
— Благодарю.
— Я бы ни за что не догадался, — сказал Парфитт ласково и чуть снисходительно.
— Вас что-то смущает?
— Меня? Отнюдь. Однако… — Парфитт задумчиво потер руки. — Я должен задать вам несколько вопросов, во избежание путаницы.
Кто-то из студентов заржал, но тут же смолк под суровым взглядом Баллантайна.
— Позвольте вас кое о чем спросить.
— Разумеется. Вы же доктор.
— Вы поменяли внешность, преодолели столько трудностей, так почему же вы не поменяли имя?
— А зачем? — удивился Дьюхерст. — Я же не женщина. Я — мужчина.
— Так у вас не было операции?
— Была.
— И что с вами делали?
— Разрезали живот. У меня был аппендицит.
— Я имел в виду ваши… проблемы.
— А нет никаких проблем.
— Да? — Парфитт задумался. — Так вы не по этому поводу пришли?
— Нет. Я насчет колена.
— Насчет колена? — просиял Парфитт. Про колени он много чего знал. Колено было как нельзя кстати. — Какое именно колено? Давайте-ка посмотрим.
— Не стоит беспокоиться, — сказал Баллантайн. — Тут дело не в колене.
Сказал он это почти ласково — учитывая обстоятельства.
— Мы поблуждали вокруг да около, но в конце концов добрались до сути.
— Я бы сообразил, — жалобно протянул Парфитт, — только она совсем не похожа на мужчину.
— А мы разве знаем, — сказал Баллантайн, — кто это на самом деле? Можем только верить ему/ей на слово.
Парфитт никак не мог понять, чего же от него хотели.
— Мне что, нужно было ее осмотреть?
— Нет, осмотреть нужно было колено, — терпеливо ответил Баллантайн.
Он вышел вперед и сел.
— Вам нужно помнить, что в наше время «пол» — понятие относительное. Пациент может оказаться трансвеститом, транссексуалом, а может, он еще не определился. Это к делу отношения не имеет. Как они одеты, как выглядят — все это к заболеванию, с которым они пришли, никакого отношения не имеет. От пациента, — он улыбнулся миссис Доналдсон, — может плохо пахнуть. Его или ее тело может просто вонять. Но и это не ваше дело. Если хотите лечить тех, кто не воняет, идите в хирургию — перед операцией больных моют.
Уселся он между Парфиттом и мнимым Дьюхерстом, подозревавшим, что это представление в том числе и для нее.
— Не забывайте, что вы врач, а не полицейский или священник. Вы должны принимать людей такими, какие они есть. И еще помните: вы, конечно, знаете о заболевании больше, чем пациент, но болен-то пациент, и именно поэтому он обладает тем знанием, которого у вас нет. Да, вы разбираетесь в данной проблеме, но это не повод чувствовать свое превосходство. Ваше знание делает вас слугой, а не хозяином.