Свадьба началась более часа назад, неслиянные настроения малознакомых людей постепенно нагревались до общего градуса, и никого уже не смущало, что на свадьбе нет жениха и невесты, а во главе стола громоздятся два здоровенных хрустальных лебедя. Лебедей водрузили на стол по настоянию дяди жениха, Петра Тюменцева, который сидел гордый и притихший, точно истинный виновник торжества.
Официанты в черкесках ловко сплавляли приглашенных через пороги бурного пира, вальяжно тешил слух крохотный оркестрик, состоявший из рояля, контрабаса, ударных, кларнета и струнного квартета. Варвара Симеониди, внимательно водя глазами по нотам и подавая знаки другим музыкантам, ухитрялась иногда бросить взгляд на происходящее в зале. Она ждала появления Стемнина и думала: сегодня что-то должно случиться… Дальше воображение замирало, зато Варя чувствовала, как отзывчива сегодня скрипка. Третий номер программы начинался с ее соло, и, хотя ее предупреждали о выступлении со звездой, в такое трудно было поверить. Судя по рассказам Ильи, это мог быть просто розыгрыш. Но, когда после вступительной фразы на сцену быстро вышел маленький седой мужчина с густыми черными бровями и печальными восточными глазами, Варя посмотрела на остальных с ужасом и мольбой: ребята, ради бога, не лажайте! Мужчина кивнул оркестру и запел. Тихим голосом он расправлял под потолком вечерние парижские улицы, и на зал опускалась голубоватая дымка иной жизни, хотелось плакать, куда-то ехать, срочно разыскать и обнять забытых возлюбленных. Это был всемирно известный шансонье, так что даже родители жениха и невесты готовы были признать, что сегодня главное событие — вовсе не свадьба, а этот родной заграничный голос.
Измученный ожидаемыми и нежданными волнениями, Вартан Мартиросович вдруг почувствовал, что происходящее не напрасно, что эта музыка и французские слова все объясняют, возвращают душу и мир на место, что сегодняшние события не только не глупы, но очень важны, как и все лица на этой долгожданной свадьбе. Он отложил в сторону вилку с ножом и даже погладил жену по спине, чего никогда прежде не позволял себе на людях. В этот самый миг отсутствовавшие жених с невестой засветились и улыбнулись собравшимся с двух круглых экранов на стене, в полтора человеческих роста каждый. Сначала экраны были именно лицами, освящающими пир, а потом в них замелькали кадры, точно образы и мысли в двух головах, а голос великого певца подхватывал картинки и сплетал в один стремительный клип. В этом клипе был и танец разгневанных мужчин в роддоме, и дети всех возрастов на концерте в детском саду, и встреча Вартана Мартиросовича с отцом, и сцена в школьном кабинете, и парад свадебных платьев, и наконец экзамены в Институте брака.