— Да нет… Дело не в этом… Ты не понимаешь.
— Нет, я все понимаю.
Даже сейчас она хотела оставаться совершенством. Утраченным сокровищем. Минут на десять она заперлась в ванной. Потом аккуратно, не спеша, складывала вещи в знакомую сумку. Настроение ее улучшилось. Стемнин стоял на кухне и смотрел в окно. Снег на дорожках набух темной водой. Вода капала и в раковину — медленно, мерно, но каждый раз неприятно-неожиданно. Он с силой завернул кран. Не решаясь входить на кухню, Вика спросила, поможет ли он донести сумку до метро. У Стемнина вертелся вопрос, почему он должен носить вещи бросившей его девушки, когда она переезжает к другому мужчине, почему не сам счастливый соперник встречает главный трофей с полной сумкой бонусов. Разумеется, этого вопроса он не задал, а принялся молча одеваться. Очевидно, в Викином понимании мужское рыцарство могло обойтись без самоуважения, лишь бы оставалось у нее на службе.
Сумка была тяжела, как якорь. Как она притащила все это к нему? Или сумка потяжелела за эти два месяца? Ботинки быстро промокли. По дороге он молчал, а Вика тихонько выдыхала из своей ушанки, что они будут жить у ее мамы, мама только рада, что все будет хорошо, все у всех наладится, и у них, и у Илюши, а они скоро поедут в Турцию. «Надеюсь, мне не придется тащить ваши чемоданы до Стамбула», — подумал Стемнин.
На станции было всего несколько человек. Из тоннеля со стороны «Юго-Западной» с грохотом выскочил поезд.
— Тебя до «Бауманской» проводить? — чужим голосом спросил он.
— Нет, меня на «Парке» встретят, — она перекрикивала визжащие тормозами вагоны. — Спасибо тебе за все.
Он едва успел выскочить из вагона и сразу пошел прочь, не желая думать, обернулась ли она на прощание, но все же думая. Придя домой, он, не переодеваясь, бросился проверять, не осталось ли каких-либо следов Викиного пребывания. Любой ее след был ядовит, заражен сумасшествием.
Стемнин рыскал по шкафам, полкам в ванной, заглядывал под стол, боясь и мечтая увидеть салфетку, волос, ушную палочку. Нет, милая N канула бесследно. Прежняя домашняя обстановка глазела на него, как зеваки глазеют на попавшего под машину.
Уже ночью он обнаружил на кухонном подоконнике собственный блокнот, поперхнувшийся вложенной между страницами шариковой ручкой. Изнутри явилась записка, написанная аккуратным Викиным почерком:
«Дорогой Ильюша!
Ты самый лучший, добрый, умный и порядочный мужчина, который попался на моем пути за последнее время (слова „за последнее время“ зачеркнуты). Ты мне очень помог, я счастлива из-за нашего знакомства. Знаю, все у тебя в жизни будет прекрасно, ты такой талантливый! Хочу, чтобы мы оставались лучшими друзьями.