Кудринская площадь была перерыта. Над холмами глины, щебня, обломков старого асфальта — рекламный щит с надписью: «Реконструкцию Кудринской площади ведет ООО „Шакья“».
Москва лихорадочно перестраивалась, но в механизме прогресса сломались тормоза. Через каждые сто метров шел ремонт, что-то огораживалось, перекапывалось, переворачивалось вверх дном. Сначала на ровном месте выросли разнокалиберные торговые киоски, наспех сваренные из кровельного железа и арматуры. Потом волна улучшений сметала уродливые палатки, на их месте вырастали другие, тоже уродливые, но уже с кем-то согласованные. Но Москва терпела их недолго: недостаточно солидно, нет порядка, не столично. Так что и эти новые палатки исчезали за ночь, оставляя обрывки проводов и выбоины на тротуаре, а вместо них выскакивали небольшие магазинчики, построенные по типовому проекту, нарядные и ненадежные, как декорации.
«Что за деловое предложение такое? Письмоводителем в его контору? Неужели у таких важных людей нет другого способа подбирать сотрудников, кроме чтения газеты бесплатных объявлений? Тем более — как это он сказал? — у организации имеются возможности… Нет, брат, тут что-то другое. И как они узнали имя-отчество, о которых я не писал, а главное — зачем?» Так думал Стемнин, тащась с тяжелым выцветшим рюкзаком от станции «Баррикадная» к Кудринской площади. Больше всего переживал он за свой внешний вид. Старая рубашка, джинсы, дачные сандалии да еще этот рюкзак, распираемый банками и кабачками. Возникла даже малодушная мысль оставить рюкзак рядом с газетным киоском. Но неподалеку прогуливались три курсанта МВД, да и нельзя же так поступать с маминым подареньем.
У входа в «Кофе-ночь» Стемнин оглянулся. Поварская была пуста. Кондиционированная стужа носила по кафе преображенные холодом запахи корицы, имбиря и табачного дыма. Несмотря на воскресное безлюдье, свободных столиков почти не было. Оглядевшись, Стемнин выбрал столик у дальнего окна и задвинул позорный рюкзак в неосвещенный угол. В четверть восьмого Веденцова еще не было. Дважды подходил официант и спрашивал, готов ли Стемнин сделать заказ. Он попросил принести чаю. Китайские названия чайных сортов в меню («Голубые пики», «Цвет тигра», «Утренний улун») казались безобразными выдумками.