Все было кончено. Сокрушенный и обессиленный, Стемнин поднимался к себе. Вряд ли его комнату превратили в какую-нибудь пещеру нимф или альков в стиле Людовика XIV. Слишком уж она мала. Из нее даже не вывезли компьютер и письменный стол. Все правильно. Его комната — келья, а не альков. Там он отсидится до конца бала, а потом вернется домой.
Наконец Стемнин приблизился к заветной двери. Но двери на месте не оказалось. Ее задрапировали какой-то черной ширмой с рисунком красного бамбука. Тем лучше. Осторожно он отодвинул ширму, а потом снова замаскировал дверь изнутри.
Зайдя в душную комнату, он включил свет и увидел: на столе лежали три футляра. Два поменьше, один — покрупнее. Тот, что побольше, был открыт, и в нем лежал смуглый золотистый альт. К стулу была прислонена виолончель, на колке которой висел смычок.
Шаги. Приближались шаги и голоса. Стемнин сидел, не решаясь пошевелиться, рука потянулась выключить настольную лампу, но в последний момент замерла. Он услышал, как отодвигают ширму. Ему стало смешно: он таился, как в засаде. Дверь приоткрылась, и в нее проскользнули двое: мужчина и девушка. Увидев Стемнина, мужчина вздрогнул. А вот девушка…
Стемнин подавился смешком. Это была она.
Стемнин почувствовал не радость, а сокрушительный удар. Это ей он подбирал слова, которым нельзя было сопротивляться. До нее пытался добросить свои волнения через все препятствия и запреты. Но сейчас перед ним была девушка, которая была прекрасна жестокой, недостижимой красотой. Если бы он мог видеть ее раньше, он не написал бы ни слова.
Мужчина был ровесником Стемнина. Высокий, поджарый, с небольшой бородкой, подпаленной яркой рыжиной, в очках без оправы.
Увидев постороннего, девушка перестала улыбаться, только глаза все еще были веселые, немного хмельные. Но губы тотчас надменно отвердели. Платье на гибком теле переливалось ртутью — молниеносно. Вздорный носик, высокие королевские брови, еле заметные веснушки на тонкой коже.
— С праздником! Дмитрий, — нашелся мужчина, протягивая руку для пожатия. — Это ваш кабинет? Извините, вторглись без спросу…
Внимательно взглянув на Дмитрия, Стемнин понял, что тот не соперник. Возможно, дело было в подкрашенной бородке.
— Илья Стемнин. Что вы, мерси за вторжение! Приятно обнаружить комнату такой… Был офис, а теперь — скрипки, виолончель.
Он начал сбивчиво рассказывать, как слушал оркестр в саду, как представил себя одним из музыкантов. Мужчина учтиво кивал. Девушка укладывала в футляр скрипку и не смотрела в сторону Стемнина. На стекле и на мебельном лаке отражались скользкие блики ее платья.