— Даже не знаю. А то, что происходит в Нью-Йорке, — это у меня?
— Какой ужас творится! Вроде никого из наших в Америке сейчас нет?
— Наши, не наши… Нет никаких ненаших.
— Просто кошмар. Как можно так жить? Илья!
— Ну что?
— Обещают дожди, похолодание. Будь любезен надевать кашне.
Стемнин не звонил друзьям: боялся заговорить с кем-то, кто расстроен и растерян меньше его.
«Почта» меж тем приступила к работе. Разумеется, сообщения о теракте в Нью-Йорке заслонили все остальные новости. Поэтому редкие отклики об открытии «Почты» воспринимались, как неуместные хлопки винных пробок во время артобстрела. Но что делать? Свадьба Гоши и Нюши должна состояться при любой политической ситуации. Да, свадьбы, дни рождения, первые свидания, ссоры, юбилеи — все будет идти своим чередом. Даже если бы взрывы случились в Москве. И как это ни странно, Стемнин теперь обязан думать именно об этой несмолкающей музыке продолжения рода, сексуального притяжения, эгоизма и тщеславия.
Ответ от Вари пришел в среду. Забавно, Стемнин его даже не ждал.
«Здравствуйте, — писала Варя, даже не обращаясь по имени. — Простите за задержку. Мы можем исполнить любую музыку из нашего репертуара. Если нужно подготовить что-то другое, можно обсудить. Правда, на подготовку понадобится больше времени и плата будет выше. Файл с нашей программой присоединяю.
С уважением, Варвара Симеониди.»
Под ее именем значилось название квартета и номер телефона. Обычное деловое письмо. Ни малейшего отклика на всю стемнинскую лирику. По-другому и быть не могло. Правда, там было слово «обсудить», а еще номер телефона. Скорее всего, просто автоматическая подпись — так многие делают. Но вдруг это было приглашение, еле заметный кивок? Вообще-то это не так уж важно: телефонные разговоры — не его конек. Фамилия у Вари оказалась такой же красивой, как она сама. Стемнину показалось, что от имени исходит аромат, как от ее пушистых волос.
— Илья Константинович! Вы на месте? — звонила секретарша Яна (конечно, на месте, раз она с ним говорит). — Спуститесь к нам, пожалуйста.
Веденцов был мрачнее гуталина.
— Катастрофы… Одни катастрофы! Все горит, все взрывается… Только что-то поднимешь, тут же обязательно случится п…ц. Хоть на Южном полюсе — все начинают с ума сходить.
— Вы про Нью-Йорк?
— Про Хуёрк! Мы в другом полушарии, у нас своих дел мало? — чувствовалось, что каждое новое сообщение про теракты приводило Веденцова в бешенство.
— А вы думаете, не надо обращать внимания?
— Надо о живых думать. Вот, столпились все, е…ла раззявили. Шоу, б…, интересно всем. Я триста штук баксов выкинул! Куда? Зачем?