Вот вроде бы уже можно дотянуться до кончика хвоста, и никак. Я то отставал, то вновь догонял. Не хватало ничтожных пары шажков. Не знаю, сколько мы так бежали, но алкоголь и усталость сделали свое дело. К тому же я хоть и быстрый, но долго тягаться со скакуном не могу. Постепенно дистанция между нами все увеличивалась и увеличивалась…
Так пропала Олика. Долгие годы я не отчаивался ее найти. Старался принимать участие во всех карательных экспедициях в Степь. Расспрашивал спасенных рабов. Бросил пить, совсем. Завел молодого жеребенка и каждый день, держась за его гриву, тренировался в беге. Лошаденок подрастал, мое мастерство тоже. Вскоре, когда конь совсем вырос, я с легкостью выиграл королевский турнир скороходов. Даже получил прозвище Кентавр. Но разве в этом счастье?
На призовые деньги организовал в деревне школу. Учу детей грамоте. А сын старосты Орлина преподает молодежи и мужикам военную науку (насколько сам, конечно, в этом деле разумеет).
Установили в округе кучу хитрых ловушек и сигнальных устройств (спасибо проходившему мимо каравану гномов). Поставили частокол. Повторись тот набег сейчас – в живых не оставили бы ни одного гада.
Каждый год в этот день я выхожу на окраину деревни и долго гляжу на Степь. Жители Заозерья понимают меня. Поэтому сегодня постараются по пустякам не отвлекать. Дадут погрустить в одиночестве.
Смотрю вдаль и верю, что когда-нибудь Олика вернется. Сбежит, доберется до дома, раскинет руки в стороны и с криком «Папа, папочка» кинется мне на шею. Знаю, что если дочка и жива еще, то не вспомнит ни меня, ни дороги домой – полгодика ей всего было тогда. Все равно жду. Ибо как только утрачу надежду и веру, незачем станет жить.
Закат. Дневной свет уступает место ночному мраку. Молодежь с веселыми криками возвращается с речки. Накупались, наигрались, довольные. Ну да, жизнь продолжается.
Я улыбнулся приближающейся ватаге подростков.
– Дядька Фатун, дядька Фатун, – орали они наперебой, – ваша дочка нашлась! Олика вернулась!
Только сейчас заметил среди парней красивую молодую женщину. Затаил дыхание, слегка кольнуло сердце. Впервые не знаю, что сказать.
Ребята расступились и с интересом наблюдали за нами.
– Папа? – неуверенным дрожащим голосом произнесла девушка.
– Дочка.
– Папка! Папочка! – Слезы хлынули из глаз Олики, она зарыдала и повисла у меня на шее.
– Доченька моя, девочка моя маленькая, – обнял я ее покрепче и погладил по голове. – Теперь никто никогда нас не разлучит.
Женская логика подсказывала Светке, что из зимы в лето попасть лучше, нежели наоборот. Здравый смысл кричал, что произошедшее с ней не может быть явью. Увлечение фантастикой указало на встроенный в туалетное зеркало телепорт. Любовь к ролевым играм помогла опознать в парнях, радостно тащивших ее в глубь леса, светлых эльфов. Девичья наивность надеялась на то, что ничего плохого с ней не случится. Однако таким обращением осталась недовольна гордость, которая призывала вырываться, визжать, царапаться и кусаться. Но победило всех любопытство, решившее сопротивляться только для проформы, дабы узнать, чем все это закончится.