— Ой, Вовка! Ну, уморил! Прямо не могу!
Чтобы никто не заметил, что она осталась одна, Нина поспешила к столу, будто бы затем, чтобы убрать комки использованных салфеток и поправить сервировку. Руки у нее тряслись, а глаза застилала дрожащая пелена слез, которым она неимоверным усилием воли не давала пролиться. Да, насильно милой не будешь. Никакие договоренности и игры в отношения не заменят настоящего чувства. Как бы Митя ни старался ей, Нине, угодить, он не в состоянии изображать любовь там, где ее нет, и нельзя его в этом винить. Что ж, тест на Диану Верховцеву молодой человек не прошел. Вляпался, если еще не влюбился. Даже про свою Маришку забыл. Надо принять это как должное. Нина ведь уже предполагала, что возможен такой вариант: они с Митей «расходятся», поскольку он, как и многие другие, не устоял перед Дианой. Ну пообсуждает класс это событие пару недель и забудет, что когда-то у Кирьяновой с Алексеевым были какие-то отношения. Митя навсегда окажется связанным с Верховцевой. Главное, не впадать в отчаяние и высоко держать голову.
В этот момент зажигательная музыка закончилась и полилась нежная лирическая мелодия. Одноклассники, не расходясь, принялись танцевать медленный танец. Нина бросила быстрый взгляд на пары и, конечно же, сразу выхватила из гущи танцующих Митю с Верховцевой. Они не просто танцевали вместе, они смотрели друг на друга, как показалось Нине, восхищенными глазами. Ей ничего не оставалось делать, как собрать грязную посуду. Во-первых, гости должны есть из чистых тарелок и пить из сверкающих чашек. А во-вторых, в кухне можно будет чуток всплакнуть. Самую малость, чтобы можно было хотя бы смотреть на мир, а то ведь все расплывается в дрожащее марево.
Нина взяла в одну руку стопку тарелок, а другой ухватила за ручки сразу четыре чашки. Когда она повернулась к танцующим, ей пришлось увидеть, что голова Дианы покоится на плече Алексеева. Митя при этом нашептывал ей нечто интересное или, может быть, нежное, склоняясь к ее маленькому розовому ушку, украшенному замысловатой цыганской серьгой. У Нины сами собой разжались пальцы, и посуда упала на пол. Во все стороны брызнули осколки маминого парадного сервиза, а одна чашка, у которой только аккуратно откололась ручка, прокатившись между сразу застывшими одноклассниками, как нарочно, остановилась возле Дианы и Мити. Митя, оставив Верховцеву, поднял с полу изувеченную чашку как раз в ту минуту, когда из соседней комнаты на шум разбившейся посуды выскочили Нинины родители.
— Что случилось? — встревоженно спросила Тамара Львовна, еще не подозревая, насколько велик урон, нанесенный ее любимому чайному сервизу.