Со вздохом она вошла в холл и устало поднялась к себе в комнату. Выскользнув из вечернего платья и надев прозрачный пеньюар и белье, села перед туалетным столиком и стала вытаскивать шпильки из волос. Вдруг позади себя она услышала легкий шорох, дверь, соединяющая ее комнату с комнатой Николаса, открылась, она обернулась и с удивлением увидела в дверях мужа.
— Я ждал тебя, — сказал он.
— Какая-то особенная причина?
— Не кажется ли тебе, что ты слишком часто встречаешься с Мастерсом?
— Сегодня я первый раз вышла с ним, с тех пор как вернулась домой. — Ее голос был холоден. — И вообще, мы уже обсуждали это.
— То, что вы оказались в Париже в одно и то же время, было просто совпадением, не так ли?
— Жизнь полна совпадений.
— Но это такое совпадение, которое мне не по душе. Должен сказать, что мне не нравится, что твое имя на устах каждого сплетника в этом городе.
— Мое имя? — вспыхнула она. — Что же тогда сказать про тебя? Тебе не кажется, что уже все в курсе, что ты проводишь с Кэрол все вечера? Что уже заключаются пари, как долго продержится наш брак? Но нет, в тот единственный раз, когда я выхожу с другим мужчиной, ты врываешься с криками, подобно упрямому мальчишке, который хочет съесть свое пирожное дважды! — Она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, ее глаза сверкали. — Это не поможет, Николас. Каков соус для гусака, таков и для гусыни, и если ты думаешь, что все вечера я буду сидеть дома…
Остальные слова замерли на ее губах, она качнулась и закрыла лицо руками. Комната закружилась у нее перед глазами, ей показалось, что люстра падает прямо на нее. Она протянула руки, чтобы схватиться за стул, но Николас подхватил ее. Он понес Джейн к кровати и бережно положил. Даже при тусклом освещении было заметно, как она бледна, он никогда раньше не замечал, как она исхудала. Но ведь она почти ничего не ела, всегда только ковырялась в тарелке, с таким видом, как будто сам вид еды вызывает у нее отвращение. Он нежно растирал ее ледяные руки, поглядывая тем временем на телефон, раздумывая, стоит ли звонить доктору. Но постепенно кровь приливала к ее лицу, и, хотя она все еще лежала неподвижно, ее дыхание стало более глубоким.
— Джейн, — настойчиво позвал он, — Джейн, ты в порядке?
Она кивнула и попыталась отдернуть свою руку, которую он по-прежнему крепко держал.
— Я не знаю, зачем я все это говорил тебе, — продолжал он. — У меня нет никакого права указывать тебе, что делать, в то время как мое собственное поведение так отвратительно!
Его слова были так неожиданны, что она боялась верить тому, что слышит. Слишком часто в прошлом она вкладывала в слова Николаса свои собственные желания, и слишком часто ей приходилось разочаровываться.