— Пляски теней, — неожиданно сказал генерал, коснувшись рукой шершавой стены.
— Что? — очнулся полковник.
— Я говорю, что наша возня напоминает мне пляски теней, — повторил Санин, указав на дергающуюся тень. — Как ни крутись, ни дергайся, от хозяина не оторвешься. Чувствую себя марионеткой, которую опытный кукловод дергает за ниточки и заставляет зрителей думать, будто кукла живая.
— Владимирыч, с чего тебя опять на философию потянуло? — спросил Ланцов, отложив папку на столик.
— С такой жизнью, Игорь, вольно-невольно философом станешь. — Генерал замолчал, крутнулся на каблуках и в упор посмотрел на подчиненного и друга в одном лице. — Я думаю, Игоряша, серьезно думаю о том, что нам следует умыть руки и затеряться в тени.
— Продолжай, мне интересен ход твоей мысли. Это как-то связано с… — Полковник постучал пальцем по закрытой папке с бумагами.
— Связано, — односложно ответил Санин, бросив взгляд на указанную канцелярскую принадлежность.
— Так-так. Какие строчки тебе не дают спокойно спать? — продолжал вопрошать Ланцов. — Ученая братия просто кипятком писает от открывающихся перед ней горизонтов, как они еще мальца на составляющие не разобрали, не представляю, а ты вдарился в черную меланхолию.
— Надо было Стрижу его добить, — тихо сказал генерал.
— Что-о?
— С мертвыми меньше проблем, я не представляю, что он с нами сделает, когда очнется.
— Если очнется.
— Не если, а когда! — Санин сжал ладони в кулаки. — Идиоты! Они думают, что он будет служить им. Игорь, я сто раз смотрел запись, такие, как он, ни за что не становятся марионетками.
— Наверно, ты прав, Саша, но как это объяснить московским тузам? Бойня, конечно, впечатляет. Какие-то десять минут — и три десятка трупов, я до сих пор с содроганием вспоминаю коридор, ведущий к переходной камере, и насаженных на каменные острия парней. Охренеть, он будто бабочек на иглы наколол, как подобное возможно? На Земле же нет магии!
— Не знаю, какие секреты скрывает наш бренный шарик, но все эти восторги вокруг взятых у парня образцов у меня в печенках сидят.
— Ладно тебе, Владимирыч, мне кажется, что ты накручиваешь лишку.
— Лишку?! Игорь, разуй глаза, — пацан не человек! НЕ ЧЕЛОВЕК! Пусть он выглядит как повзрослевший младший Керимов, но анализы ДНК кричат об обратном. Ты видел его глаза? Не может человек так измениться за три года. Не одному мне кажется, что это не сын Керимова. Все охи и ахи вокруг регенеративных способностей и иммунитета, которому позавидуют акулы и тараканы, зашоривают глаза, яйцеголовые так и не разобрались в механизме чертовой регенерации. Ты читал, что все функции организма «сыночка» заторможены в десятки раз, но тогда каким образом происходит восстановление развороченной автоматной очередью грудной клетки? И что это за всплески мозговой активности, особенно в последние сутки? За месяц от ранений остались только шрамы. Нам надо думать, как и с какой стороны к нему подходить, когда он выйдет из комы, а не восторгаться реакцией тканей на раковые клетки и наличием второго сердца.