Эта атака, «синее пламя» – коронный прием морских ведьм, самых сильных, самых опасных – не скромных погодниц или «рыбьих пастушек», а тех, что идут на боевых кораблях впереди всего отряда. Именно «синим пламенем» они крушат военные корабли, посланные вдогонку, именно эти вихри силы сталкиваются над морем, когда северяне решают помериться силой друг с другом! Никто не станет применять это против толстопузых кораблей торговцев и подобной мелкой рыбешки. Военный фрегат с боевым магом на борту или такой же корабль с сильной морской ведьмой – единственная подходящая мишень. Впрочем, зарвавшийся маг, возомнивший себя богом, тоже сгодится!
Я выжала себя без остатка, до донышка, и вьющаяся вокруг меня спираль «синего пламени» сияла ослепительным, нестерпимым светом. И когда спираль внезапно вытянулась в копье, враз проломившее мощную защиту Наора, он смог только выставить перед собой руки, словно в отчаянии пытался загородиться от ледяного всепоглощающего пламени…
Этот погребальный костер виден был, должно быть, со всех проходящих мимо кораблей, а может, и на материке. От Наора не осталось, кажется, даже пепла, а если что и осталось, с новой силой хлынувший ливень мгновенно смыл это с камней, спрятал в расщелинах, залепил мокрым песком…
– Туда тебе и дорога, – сказала я сипло. Мне смертельно хотелось улечься на землю и закрыть глаза, чтобы перед ними перестали мерцать разноцветные круги – не стоит в упор пялиться на «синее пламя», даже если сама его и сотворила.
Лауринь лежал так же, как упал – лицом в землю, в светло-розовую воду: она все норовила побагроветь, но дождь не давал, все вымывал и вымывал кровь, уносил куда-то в море.
Я перевернула его на спину – он еще дышал. Нет, я ничего не могла поделать, даже и с самого начала – вряд ли, а уж тем более теперь. Сейчас мне не хватило бы сил залечить даже обычную царапину, что уж говорить о таком. Все, что я могла – это снять боль, и только, уже на последнем пределе сил…
Ресницы Лауриня вздрогнули: глаза его казались почти черными, зрачок расплылся во всю радужку.
– Фло… он…
– Его нет… – Сколько воды кругом, а в горле пересохло. – Совсем нет, даже пепла не осталось…
– Умница, Фло… – Он силился улыбнуться, но губы не слушались.
Проклятый Лауринь! Он столько раз порывался умереть, причем непременно у меня на руках, и, кажется, ему это все-таки удастся… И я ничего не могла поделать, только сидеть рядом и бессмысленно и бесконечно пытаться стереть с его лица потеки дождя, не замечая, что сама вымокла до нитки…
Что-то громыхнуло в небе, должно быть, гроза началась, хотя в это время года гроз в здешних краях не бывает. Хотя после того, что сотворила Эрна, а теперь еще и я… немудрено. Да какая разница…