Пришельцы. Выпуск 2 (Гернсбек, Разливинский) - страница 42
— Позвольте сразу перейти к делу и объяснить цель визита.
Енот укоризненно посмотрел на напарника.
— Человек в обалдении, надо дать ему очухаться, давай пока представимся. Меня зовут…
Тут енот загнул что-то совершенно непроизносимое минут на пять речи.
— Но это по-японски. А на ваш язык мое имя лучше перевести как Хриш. Так понятнее.
Честно говоря, меня это еще больше запутало, так как в бессмысленном наборе звуков, которые он назвал сначала, несколько раз попадались буквы «Р» и «И», но «X» и «Ш» там точно не было. Да и перевод обычно подразумевает что-то понятное, но что такое хриш?..
Японскоименный енот продолжил:
— А фамилие мое по транскрипции отдаленно напоминает Умозра.
Я почувствовал, что медленно, но неотвратимо тупею.
Кролик пригладил уши, прочистил горло и тоже назвался:
— Ми Пуш. Можно просто Пуш. Канинхен. Я немец. Но не чистый. Моя прабабка была троюродной дочерью…
— Хватит пороть чушь, — прервал его Енот. — Ты такой же немец, как я — яйцо Фаберже.
— А что, неплохая идея, — оживился кролик, — в следующий раз…
— Заткнись! — заорал енот.
Кролик прижал уши к голове и завязал их кончики, как платочек бабушка.
Воцарилось молчание. Кролик теребил уши, то развязывая их, то снова завязывая. Взгляд у него был немного затравленный и не совсем осмысленный.
Я уже понял, что убивать меня вроде никто не собирается (умереть, не выспавшись, — это очень обидно), а если это плод больного воображения или сон, то даже забавный. Надо будет хорошенько запомнить и рассказать знакомой психоаналитичке, она заодно и сны толкует. Объяснит, к чему это было.
Кролик, похоже, решил-таки обидеться, оставил свои уши в покое, сложил лапки на груди и сел с надутым видом, всей своей физиономией выражая, что больше не произнесет ни одного слова. Енот тоже молчал, видимо, собирался с мыслями или давал на это время мне.
Почувствовав, что тишина затянулась, я сам перешел в наступление.
— Хорошо, как вас зовут, я примерно понял, национальность, секту и прочие ориентации выяснять не будем, но за каким фигом вы тут появились? И как? Дверь я всегда закрываю, а через окно вы пролезть не могли, я бы заметил.
В принципе, я понимал бессмысленность вопроса, галлюцинации или сны никогда не объясняют, откуда берутся, просто появляются — и все.
Но енот от моей тирады заметно оживился:
— Вот слова разумного человека! Не кричит, не звонит в милицию или «Скорую помощь», с балкона не выпрыгивает. Просто спокойно интересуется. Какое самообладание!
— А что, были случаи? — осторожно поинтересовался я.
— Да уж, — енот скорбно махнул лапкой, — каких только чудиков на свете не встретишь!