Ответом ему было общее одобрительное молчание: дескать, стемнеет немного, и все отсюда умчимся.
Против этого был, пожалуй, только оставленный черный саквояж…
Все говорившие косились на его блестящие бока. Казалось, саквояж живой, он имеет свое мнение, отлично слышит, что говорят о его хозяине и при первом удобном случае донесет об этой сомнительной лояльности.
И если вдруг Лехто не поднимется на поверхность, никто не станет с саквояжем возиться, открывать. Неизвестно что там спрятано. Револьвер, гремучая змея, тридцать три несчастья, души убитых Лехто колдунов? Выплеснется из него раньше времени ночь?
В случае пропажи колдуна без вести, сундук бы бросили туда, в темноту, под землю, а еще скорей — просто палкой столкнули бы с тачанки, как отбрасывают ленту убитой гадюки.
Меж тем, Лехто спустился по вырубленной в земле лестнице. Остановился в небольшом зале, из которого уходили в разные стороны коридоры.
Колдун задумался, выбирая дорогу…
Но тут из одного перехода вышел сам вампир.
— Хозяин, у вас открыто было… — бросил колдун. — Я вот и заглянул без стука.
— Лехто, все же ты?
— Я… — согласился Лехто. — Так понимаю, тебя Геддо предупредил.
Колдун прошелся по залу, осмотрелся. Будто остался доволен:
— А ты хорошо тут устроился. Чертоги себе устроил… И тихо тут… Я где-то с годик назад пожил в городе, в многоквартирном доме. Надо мной жила семья с ребенком. Так иногда казалось, словно спишь внутри барабана. А у ребенка к ногам привязаны пудовые молоты.
Лехто замолчал, отчего-то улыбнувшись, будто вспомнил нечто приятное. Эта улыбка испугала вампира больше всего. Ему не хотелось знать, что там было дальше, но правила хорошего тона требовали иного.
— И что?..
А может вампир просто тянул время — старался заболтать визитера, отодвинуть то неприятное, что ждет хозяина.
— А что? — зевнул Лехто. — Сначала для порядка попугал бабайкой… Но дети нонче пошли несносные — для ребенка это было вроде веселого аттракциона, щекочущего нервы… И я ее…
— …убил?..
— Зачем так сразу убил? Это негуманно — все же двадцатый век на дворе. Ноги оторвал. — ответил Лехто. — Теперь тихонько ездит в инвалидной коляске.
И улыбнулся.
Вампир не засмеялся. Вероятность того, что Лехто пошутил, была исчезающее мала.
— Так вот… — продолжил Лехто. — Я к тебе, как ты догадываешься, по делу. Говорят, у тебя квартировал Геддо.
— Ну было дело. С барышней и собачонкой своей.
— В самом деле? Даже с собачонкой… А куда он направился, тебе наверняка известно.
Вампир задумался. Но ненадолго.
— Говорил, будто пойдет на Гнилую гать… А дальше мне неизвестно.