Наталья Филипповна села печатать постановление о назначении судебно-психиатрической экспертизы на Дереша.
9
Внезапно пришла мысль о смерти. Мучительная слабость навалилась на Дмитрия Балагура. Не такая, как была до сих пор. Немочь во всем теле, и на сердце так тяжело, так нехорошо - никогда так худо ему не было. Показалось, ноги омертвели, и, чтобы убедиться, что еще действуют, он пошевелил пальцами - двигаются. А руки - мерзляки. Но еще покорны его воле.
До глубокой ночи Дмитрий терпеливо ждал: станет легче, отступит слабость, исчезнет тяжесть, и он, как и вчера, сможет чуть приподнять голову, будет тихо, медленно (но все же будет!) разговаривать с Галиной, которая где-то задержалась, с Ильком, который теперь спит, глотнув таблетку снотворного. Потом понял, что приближается его конец, конец Дмитрия Владимировича Балагура.
Вот чудно. Из-за горы восходит солнце; на смену дню приходит ночь; весна уступает место горячему лету; пахнет грибами осень; по дороге мчат автомобили... А тебя нет - заколотили, зарыли, и лежи. Года три-четыре в колхозе еще будут вспоминать, что был у них Дмитрий Балагур, а потом точка. Правда, сын дольше будет помнить: как-никак отец все же...
Вроде и не жаль: свет поглядел, сына ему подарил... Только как подумает, что все остается, а его, Дмитрия, не будет, еще большая слабость наваливается...
- Илько, - зовет он слабым голосом, - слышишь, Илько, ты смерти боишься?
Илько спросонок не понимает, о чем его спрашивают.
- Смерти боишься, говорю?
- Все ее боятся, - говорит в подушку Илько.
- А я - нет!
Сказать-то сказал, а горесть сжимает сердце. Не может он осилить ее. "Вот она, костлявая... Идет... Сюда идет... Мне не страшно - чудно... Лучше б сразу, еще там, во дворе..."
Смежил веки. И со стороны стал похож на мертвеца: бледный, холодный, на лице спокойствие. Медсестра Галина едва узнала Балагура, так он изменился, словно вся кровь вытекла из него. Только после укола лицо чуть порозовело. Дмитрий лежал молча, смотрел в потолок. Трудно ему было говорить, но он решил, пока есть возможность...
- Вы, Галинка, как увидите Ирину, скажите ей, чтобы Митю берегла, воспитала... Там где-то "Москвич" остался... Пусть продаст, - умолк и, отдохнув, продолжал: - Умирать, Галинка, тяжко... Нелегко прощаться с белым светом навсегда...
- И что это вы, Дмитрий Владимирович, надумали? И во сне что-то несуразное говорили...
Илько повернулся к Галине.
- Лучше гнать прочь плохие мысли, правда?
И сестра убежденно стала внушать, что гнетущие мысли осложняют работу врачей, пагубно влияют на организм.