Киреев переглянулся с оперативником, сидящим от Корякина по левую руку, и пристально посмотрел на журналиста.
— Дмитрий, то, что я вам скажу, строго конфиденциально. Поэтому никакой речи о том, что эта информация, как вы сами выразились, «завтра будет в газетах», быть не может. Надеюсь, вы меня понимаете?
Корякин молча кивнул головой, и старлей продолжил:
— Этот человек подозревается в торговле героином. В особо крупных размерах. Знаете, что это такое? Вот то-то и оно. Выпусти его, — обратился Киреев к одному из оперов.
Машина остановилась, тот нехотя открыл дверь и вылез, освобождая дорогу Дмитрию.
Как только Корякин вышел из машины, опер тут же сел обратно. Вместо него из машины вышел Киреев.
— Мне кажется, мы поняли друг друга, — улыбаясь, сказал он журналисту и приложил палец ко рту, изображая молчание.
Корякин кивнул головой и достал из сумки визитку.
— Можно вас попросить, — сказал он, протягивая ее Кирееву. — Вот здесь номер моего мобильного. Не могли бы вы мне позвонить, когда какая-нибудь информация по этому делу станет открытой?
— Не знаю, — ответил Киреев, принимая визитку, — обычно до суда вся информация по делам о наркоторговле является закрытой. К тому же я не уверен, что именно мы будем вести это дело. Но если что, то я буду иметь вас в виду. К тому же мы почти соседи. Вы, если мне память не изменяет живете: Ленинский, дом семьдесят. По крайней мере, в паспорте у вас стоит именно этот адрес. Так что учту.
Киреев сунул визитку в карман и сел в машину.
— Поехали, — негромко сказал он.
Спустя пару минут Киреев достал мобильный и набрал номер.
— Я его отпустил, — сказал он в трубку, — Этот козел действительно оказался журналистом. Да, навешал ему всякого на уши. Я думаю, будет молчать. Ну давай отбой.
Старший научный сотрудник НИИ прокуратуры Георгий Виноградов сидел в приемной директора института. Рядом с ним на стуле стоял небольшой портфель коричневой кожи, из которого Георгий постоянно доставал какие-то бумаги. Он погружался в чтение мгновенно — такова была особенность его натуры. Рабочим столом Виноградову могло служить абсолютно любое место. Он сидел в приемной всего пятнадцать минут, а посторонний человек мог бы решить, что он работает здесь с самого утра. Просто по каким-то причинам предпочитает держать бумаги не на столе, а у себя на коленях.
Валентина Петровна, бессменная секретарша с почти двадцатилетним стажем директора НИИ Александра Анисимовича Родичева-Никифорова, не была посторонним человеком. Она была прекрасно осведомлена обо всем, что происходит в институте, а также об индивидуальных особенностях характера каждого из его сотрудников. Кроме умения выуживать информацию она обладала и другими немаловажными в ее работе талантами. Она не тревожила директора по пустякам и великолепно готовила кофе. Поэтому несколько лет назад, когда Александр Анисимович решил сменить кабинет в Генпрокуратуре на кресло директора Научно-исследовательского института по изучению причин преступности, вопроса выбора секретарши для него не стояло. Валентина Петровна охотно переехала вслед за начальником в здание на Звенигородском шоссе. Она бы переехала и в любое другое здание, но НИИ был особенно близок ее сердцу, потому что находился недалеко от ее дома. Валентина Петровна жила на Пресненском валу и вот уже десять лет как была избавлена от ежедневных утренних и вечерних давок в метро. На работу она ходила пешком.