Андреев закурил.
— Да, прокатили нас, конечно, тогда здорово. Все газеты трубили о некомпетентности работников ГУБЭП и меня лично. В общем, все это очень странное дело. Началось оно примерно год назад. У нас тогда практически не было крупных раскрытий. Ну тут точку накрыли, там точку накрыли. Так, по мелочи. А по статистике — не той, которая в газетах, а нашей собственной — объемы поставляемой пиратской продукции начали расти как грибы после дождя. Нам стало ясно, что кто-то взялся за дело очень основательно.
Андреев помолчал, глубоко затягиваясь и стряхивая пепел.
— Понимаешь, — продолжил он, — пиратский рынок существовал всегда, и, скорее всего, будет существовать. Не в этом дело. Но, как и любой рынок, он существует по определенным законам, а главный закон рынка — наличие конкуренции. Дима, ты не обращай внимания на лекторский тон, — улыбнулся Андреев. — Но лучше все по порядку.
— Нет-нет, все это мне очень важно, — ответил Дима.
— Ну так вот. В какой-то момент мы почувствовали, что с нашим родным и любимым пиратским рынком начало твориться что-то странное. Знаешь, что такое монополия?
— Знаю, — Дима поднял голову от блокнота, — антимонополистские законы.
— Вот-вот, — продолжил рассказ Андреев, закуривая новую сигарету. — Только антимонополистские законы принимаются для регулирования легального рынка. А когда, как в нашем случае, речь идет о рынке нелегальном, никаких таких законов принято быть не может.
— То есть вы хотите сказать, что кто-то один начал подминать под себя рынок пиратской продукции?
— Именно, — сказал Андреев. — Ты, кстати, чаю хочешь?
— Да выпил бы чашку, — Дима отложил ручку, — только без сахара, пожалуйста.
— Я тоже, как правило, пью без сахара, — улыбнулся Андреев. — Хотя иногда сил нет — сладкого хочется. Кажется, целый торт умял бы. Асъешь полкуска, и больше не лезет.
— Знакомая ситуация, — сказал Дима. — Я в детстве конфеты килограммами ел, а сейчас максимум шоколадку иногда съем.
Андреев отошел к окну и включил чайник. Потом поставил на стол две чашки.
— Ты какой будешь — черный, зеленый?
— Зеленый, — сказал Дима, — полезнее.
— А я лучше черный. Вкуснее как-то, — с улыбкой сказал опер.
Андреев положил в обе чашки по пакетику, дождался, пока закипит вода, и залил кипятком.
— Так о чем мы говорили? — протягивая Корякину чашку, спросил он.
— О монополии.
— Ага, точно. Но на тот момент это были только догадки. Признаки налицо, но никаких доказательств.
— А что это были за признаки, — спросил Дима.
— Во-первых, сокращение каналов поставок. Понимаешь, у каждого производителя пиратской продукции есть свой отработанный канал поставки товара на рынок. В общем, это целая цепочка, и сейчас это не важно. Друг с другом они не связаны. Более того, все они конкурируют между собой и скрывают свои каналы друг от друга еще сильнее, чем от нас. Но мы тут тоже зря не сидим, поэтому многие из них нам известны. И вдруг эти каналы один за другим перестают функционировать.