— Лэнни, я почти жалею, что мы поторопились приехать сюда, — прошептала Розамонда, судорожно сжимая руку мужа. — Грустно и неприятно возвращаться домой в такой день, как сегодня. Этот рассказ о несчастных рыбаках — печальный рассказ, встречающий меня при вступлении в то место, где я родилась. Пошлем завтра же утром узнать, что мы можем сделать для бедных, беспомощных вдов и сирот их. Я не буду покойна до тех пор, пока мы не облегчим хотя немного судьбу их.
— Я надеюсь, сударыня, что вы осмотрите все исправления в доме? — сказала ключница, указывая на лестницу, ведущую во второй этаж.
— Исправления? — отвечала Розамонда задумчиво. — Я не могу теперь слышать этого слова без того, чтоб не думать о северных комнатах и о средствах, которые мы изобретали для того, чтоб заставить моего бедного отца жить в них. Мистрисс Пентрис, мне нужно о многом расспросить вас и мистера Мондера касательно всех необыкновенных вещей, случившихся в то время, как эта таинственная женщина и этот непонятный незнакомец приезжали осматривать этот дом. Но скажите мне сначала, далеко ли мы теперь от северных комнат, долго ли нужно туда идти?
— О, сударыня, не больше пяти минут, — отвечала мистрисс Пентрис.
— Не больше пяти минут! — прошептала Розамонда, снова сжимая руку мужа. — Слышишь ли, Лэнни? Через пять минут мы можем уже быть в Миртовой комнате.
— Ну, — отвечал Леонард, улыбаясь, — при нашем настоящем неведении всего мы так же далеко от нее, как если бы были теперь в Вест-Винстоне.
— Не думаю, Лэнни. Может быть, это одно воображение, но теперь, когда мы на месте, мне кажется, будто мы проникнули в самые сокровенные изгибы тайны. Теперь мы в доме, который хранит эту тайну, и никто не уверит меня, что мы не скоро разъясним ее. Но довольно нам стоять на этой холодной лестнице… По какой дороге нам ближе идти?
— По этой, сударыня, — сказал мистер Мондер, ухватившись за первый удобный случай, чтобы выставить себя. — В зале горит огонь. Вы мне позволите, сэр, иметь честь повести вас туда? — прибавил он, церемонно подавая руку мистеру Фрэнклэнду.
— О, конечно, нет! — быстро перебила Розамонда. С обычною быстротою соображения она угадала, что в мистере Мондере не было чувства деликатности, которое должно бы ему помешать смотреть с любопытством на ее слепого мужа в ее присутствии, и за это она уже заранее была не расположена к нему. — Где бы ни была эта комната, я сама поведу туда моего мужа, а вы, если хотите услужить нам, идите вперед и отоприте двери.
Видимо приведенный в негодование этим ответом, мистер Мондер пошел вперед, указывая дорогу в залу. Та горел яркий огонь, старомодная мебель стояла в живописном порядке, обои на стенах были свежи и красивы, мягкий и густой ковер грел ноги. Розамонда усадила мужа в кресле у камина, и теперь только почувствовала, что она у себя дома.