Тайна (Коллинз) - страница 127
Розамонда повернулась к мужу. Его лицо, всегда спокойное, выражало теперь сомнение и беспокойство. Одна рука его была протянута и двигалась в разных направлениях, напрасно стараясь коснуться чего-нибудь, что бы помогло ему угадать положение, в которое он был поставлен. Выражение лица и движения его, немой и грустный зов жены, будто просивший помощи, привели Розамонду в себя, напомнив ее сердцу самый дорогой из ее интересов, самую высшую из забот ее. Глаза молодой женщины, за минуту перед тем устремленные на печальное зрелище запустения и разрушения комнаты, нежно обратились на лицо мужа, полные бесконечной любви и сострадания. Она быстро схватила его за протянутую руку и, прижав к себе, сказала:
— Не делай этого, дорогой мой; ты как будто забыл, что я с тобою, и смотришь, как человек, оставленный без помощи. Для чего тебе прикасаться к чему-нибудь, когда я подле тебя. Слышишь ты, Лэнни, как я отперла дверь? Знаешь ли ты, что мы в Миртовой комнате?
— Что ты увидела, Розамонда, когда отперла дверь? Что ты видишь теперь? — спросил Леонард быстрым и порывистым шепотом.
— Ничего, кроме пыли, грязи и запустения. Самое заброшенное болото в Корнуэлле не имеет такого мрачного вида, как эта комната, но здесь нет ничего, что бы могло напугать нас или внушить мысль о какой бы то ни было опасности.
— Отчего ты так долго не заговаривала со мною?
— Я испугалась, войдя в эту комнату, не от того что я увидела в ней, но от мысли о том, что я могла увидеть. Я, как ребенок, боялась, что вдруг что-нибудь выйдет из стены или появится из-под пола, одним словом, я боялась, сама не знаю чего. Теперь я превозмогла этот страх, но мрачный вид этой комнаты все еще отражаете на мне. Чувствуешь ли ты это?
— Я чувствую, — отвечал он с каким-то беспокойством, — как будто ночь, всегда стоящая пред моими глазами, сделалась теперь темнее, чем когда-либо. Где мы в на стоящую минуту?
— У самой двери.
— Достаточно ли прочен пол, чтобы ходить по нему? — спросил Леонард, недоверчиво ощупывая ногою.
— Совершенно прочен, — отвечала Розамонда, — иначе он не удержал бы на себе всей этой мебели. Пойдем со мной по комнате.
И говоря это, она тихо повела его к окну.
— Мне кажется, что свежий воздух стал ближе ко мне, — сказал Леонард, обращая лицо к одному из разбитых стекол. — Что теперь перед нами?
Розамонда подробно описала ему вид и величину окошка. Леонард небрежно отвернулся от него, как будто эта часть комнаты вовсе не интересовала его. Розамонда все еще стояла у окна, будто ожидая, что на нее повеет другой воздух. Настало минутное молчание, которое нарушил Леонард вопросом: