Он почувствовал чье-то присутствие, и сердце его сжалось.
Таводи.
Старик, как всегда подтянутый и стройный, двигался с легким изяществом, без усилий ставя один мокасин перед другим, — глаза его, изумительно молодые и сияющие, посверкивали из-под вороньей налобной повязки. Дед подошел неслышно, как ветерок, и протянул Уайе руку. Уайя. потянулся к ней. Внезапно он почувствовал себя свободным и сильным и от ощущения теплоты и силы, исходящей из руки Таводи, расхохотался.
Дед поднял Дэйна на ноги и указал вперед.
Уайя увидел у горизонта волков, которые быстро приближались, ноги сливались в единый веер, а морды кивали в такт ритму смертельной и красивейшей в мире погони. Волки были разных цветов, размеров и возраста, но бежали единой стаей, и, когда они подбежали ближе, Уайя почувствовал ветер, поднявшийся от их гонки, и в ночи прозвучал их торжествующий и дикий вой.
Эта песня пронзила ему сердце и, отделившись от самого себя, Уайя побежал с ними, приноравливаясь к шагу, проплывая через ночь и радостно поднимаясь над верхушками деревьев. Когда они вошли в небо, он ощутил величайшую экзальтацию, и песнь его слилась с другими и отдалась эхом от холодных, словно лед, звезд.