— Да, учитель.
— Твое обучение, — сказал мастер Ким, — уже началось.
Снегопады обрушились на Корею внезапно, дикими метелями. Как-то утром Дэйн проснулся и пошел следом за монахами к ручью в самом сердце храмового комплекса и погрузил в него свою чашу. Ручей, дававший все время холодную, теперь дал теплую воду.
Теперь это был горячий источник, и от него поднимался пар. Дэйн внимательно осмотрел его, по не заметил, чтобы что-нибудь в нем изменилось. Подняв голову, Дэйн заметил, что за ним с совершенно непроницаемым видом наблюдает мастер Ким.
Через неделю ему сказали, что обучение начнется с этого дня, и представили нескольким учителям, к которым Дэйн обратился с огромным почтением. Но к его разочарованию, с ним начали заниматься с Первой Ступени. Он снова был отброшен к самым истокам, но делал все, что требовалось.
Через несколько недель он достиг отличных результатов в дисциплинах, которые он и так хорошо знал, не ощущая никаких признаков продвижения. Теперь другой человек убирал за него доджанг, Через месяц его отдали под начало монаха, который стал обучать его искусству медитации.
— Думаю, у вас на Западе неправильно понимают саму идею, — сказал Дэйну монах. — Мы медитируем до занятий в доджанге для того, чтобы очистить разум и сконцентрироваться. За пределами доджанга мы медитируем, чтобы набраться внутренней силы и освежить душу. Никакой таинственности в этом нет. Мы не опустошаем мозг и не видим третьим глазом. В таэквондо медитируют для того, чтобы гармонически соединить тело и душу, — ничего больше. Если хочешь достичь этой гармонии — не борись сам с собой внутри себя. Позволь твоему разуму отвести себя и тебя туда, куда ему хочется отправиться.
— Кажется, я понимаю, — сказал Дэйн.
— Ты не можешь понимать в западном смысле этого слова, — ответил монах. — Ты должен достичь состояния покоя, которое будет всегда одинаковым и в то же время — никогда одинаковым. Можешь думать обо всем — или ни о чем. Ты должен позволить духу путешествовать или же взять его под жесткий контроль. Как видишь, единственным правилом здесь является то, что нет никаких правил.
Самым жестоким неудобством для Дэйна был холод. В течение длинной зимы монахи не одевали ничего, кроме своих халатов, и он томился о своей теплой парке, а еще того больше — о ботинках на меху.
Как-то утром Дэйн проснулся со странным ощущением того, что сейчас, сегодня, что-то обязательно должно произойти. Он все утро искал какие-нибудь следы, запах в воздухе — знак. И поэтому совсем не удивился тому, что мастер Ким войдя днем в доджанг приказал всем, кроме него, покинуть помещение.