И хотя Тамиту-младшему фараон казался нормальным человеком, не лишенным обычных слабостей, он каждый раз вздрагивал при его появлении, ощущая, как в промежутке между словом фараона и бессловесностью раба вырастает такая убойная сила власти, что может ухлопать этого раба как муху. И Тамит-младший знал, какая необходима этому рабу сила выживания — существовать на уровне бессловесной скотины, копить ненависть в зобу и продолжать жить.
Но в первые же дни исхода из страны Кемет — такова суть рабского характера — вся ничтожность и мерзость оставшейся в прошлом рабской жизни видится им чуть ли не раем. И это — бесценный материал в руках такого мастера по подстрекательскому делу, как Тамит-младший.
И все же у всех завербованных им из этой массы доносчиков, работавших на него не за страх, а за совесть, здесь, в пустыне, страх ослабел, а совесть всегда была нечиста. Более того, все его, Тамита-младшего, преимущества, как, например, кошачья походка, особого рода приветливость, голос и улыбка, не предвещавшие жертве ничего хорошего, стали здесь явно помехой, могут выдать с головой, и потому приходится вести себя с невероятной осторожностью и, как говорится, на ходу приспосабливаться к обстановке. О том, чтобы приблизиться к их предводителю Моисею, не может быть и речи. Там, в Кемет, к нему не давали приблизиться люди Яхмеса, считая, что он лезет не в свои дела, а это были люди жестокие и быстрые на расправу: в два счета и с большой радостью прикончат в темном углу «вонючего хорька», как они называли всех представителей семейства Тамит, а знали они их в лицо наперечет, ибо формально семья подчинялась тому же Яхмесу.
Здесь же Тамит-младший попытался что-то сделать в этом направлении через Кораха, который был весьма нелюбимым и все же дальним родственником Моисея. Но Корах, давний доносчик, один из самых способных, пока делает вид, что не узнает своего собеседника по встречам в смердящих закоулках низины, ибо категорически было запрещено эту чернь, да еще доносящую, приводить в верхний, освященный богами город.
Цель Тамита, учитывая знание этого скопища и сеть завербованных, кажется простой: взбунтовать, разложить эту массу, довести до того, чтобы все передрались между собой, свели со свету своих предводителей, а затем и сами бы подохли без воды и еды, тем самым доказав справедливость слов повелителя о том, что это неблагодарное племя само себе выбрало смерть в пустыне. Самому Тамиту следует бежать в сторону Великого моря, в город Мегиддо, в знакомую ему явку, и привести сюда отряд колесничих, которые воочию убедятся в гибели этого племени.