— Можно попробовать усыпить его, — предложила Деленн. — Лондо сказал нам, что алкоголь притуплял бдительность Стража.
— Вот именно, притуплял, но не избавлял от нее. Если его жизнь окажется под угрозой, то неважно, насколько Страж невменяем, он все равно начнет биться, чтобы спастись, и полем битвы окажется Дэвид. Все шансы за то, что Дэвид сумеет выжить в этой битве лишь ценой потери собственной личности. Его нервная система и мозг окажутся настолько повреждены, что то, что останется, Дэвидом на самом деле уже и не будет.
— Но ведь должен быть какой-то выход.
Франклин набрал полную грудь воздуха.
— Насколько я могу судить — основываясь на записях мозговых волн Стража — он черпает, можно так сказать, силу и волю от источника своего происхождения.
— От источника своего происхождения? — недоуменно повторил Гарибальди.
Но Деленн мгновенно поняла.
— От Дракха, создавшего его.
— Создавшего его, вскормившего его, поддержавшего его… Описывать можно по-разному, — согласился Франклин. — Дракх, кем бы он ни был и где бы он ни был, это, если можно так сказать, фундамент Стража. И как рушится любой дом, у которого исчезнет фундамент, так распадется и Страж, если погибнет его Дракх.
— Нет ли способа создать что-то вроде защитного экрана, чтобы Страж потерял возможность осуществлять контакт со своим Дракхом? — спросил Шеридан.
Франклин покачал головой.
— Даже если бы мы и сумели создать такой экран, это лишь послужило бы толчком к срабатыванию механизмов самозащиты у Стража, и опять-таки пострадал бы в результате Дэвид. Единственное, что я могу предложить, это отыскать способ оборвать сигнал с другого конца, от источника происхождения Стража.
— Иными словами, мы должны отыскать Дракха, который создал этого Стража… и убить его, — мрачно сказал Шеридан.
— Ну, в сущности… именно так.
— Во имя Валена, как же мы сумеем сделать это? — требовательно спросила Деленн.
— Хотел бы я что-нибудь подсказать вам… но увы, не могу.
* * *
Гарибальди медленно подошел к Дэвиду. Решимость того бороться с путами казалась бесконечной. Пока он бодрствовал, то ни на минуту не прекращал усилий; и только засыпая, приостанавливал свою борьбу, а засыпал он лишь тогда, когда настолько исчерпывал свои силы, что просто не мог уже пошевелиться.
Гарибальди сконцентрировал все свое внимание на Страже, глядя прямо в его ужасный глаз.
— Кто бы ты ни был… Где бы ты ни был, — сосредоточенно сказал он, — если ты видишь меня… если ты каким-то образом, все равно каким, чувствуешь меня… Я заявляю тебе прямо сейчас: я тебя найду. И когда я найду тебя, единственное, в чем тебе может повезти, так это в том, что смерть твоя окажется быстрой и легкой. Верь мне: я настроен растянуть ее подольше. Чтобы ты смог прочувствовать каждую секунду своей агонии, пока это будет возможно. И все же я не хочу ни на одно лишнее мгновение продлевать мучения мальчика. Ты это усек, заразный кусок дерьма? Я… иду… за тобой.