Барон вынул из кармана халата ключ и показал его Лизе.
– Поверьте, держать вас под замком не доставляет мне удовольствия. Я ведь не какой-нибудь там азиатский хан, собирающий рабынь в свой гарем. Я цивилизованный человек, придерживающийся либеральных взглядов на права женщин. Со мной вы сможете с уверенностью смотреть в собственное будущее. Я даже женюсь на вас, если когда-нибудь вы того захотите.
Тут барон лукавил. Его интересовало только прекрасное тело этой девчонки, которым он теперь мог пользоваться, сколько хотел.
Старик выдержал паузу, а затем приказал:
– А теперь иди ко мне, моя девочка.
Лиза вела себя, как жертва, уже однажды побывавшая в лапах жестокого хищника. Она покорно позволила снова себя раздеть. Партнер снова овладел ею – грубо, по-хозяйски. Ему было все равно, что любовница не отвечает на его ласки. Его заботили только собственные ощущения. Казалось, чувственный аппетит этого двуного зверя неутолим. Но пытка прервалась самым неожиданным образом: у барона начался приступ подагры. Боль в костях и суставах нарастала так быстро, что старик не мог думать ни о чем другом. Служанка вызвала доктора и принялась хлопотать вокруг хозяина. Вскоре барон уже не мог пошевелиться, он только страшно бранился и выл. Лиза сама впустила приехавшего доктора, и, пользуясь всеобщей неразберихой, выскользнула из квартиры.
Ночь Серж провел в компании приятелей, а утром поехал на вокзал – пора было возвращаться к месту службы. Прощаясь с товарищами у вагона, Серж уже не испытывал прежнего жгучего желания остаться. Зачем? Его главная связь с этим городом оборвалась. Даже лучше, если ничто не будет напоминать ему о неудачной любви.
Корнет Штромберг появился на перроне, когда дежурный по вокзалу прозвонил в колокол, извещая пассажиров и провожающих об отправлении поезда. Корнет быстро подошел к уже простившемуся со всеми дружку и прихватил его за локоток.
– Послушай, Карпович, а не остаться ли тебе еще на несколько деньков? – многозначительно подмигнул он и сунул скомканную рублевку проводнику. – А ну-ка, любезный, вытащи чемоданчик этого господина. Он передумал ехать.
– Что за неуместные шутки! Мне пора в полк, – попытался возражать Серж.
– Пустяки! – равнодушно пожал плечами Штромберг. – Подумаешь, отсидишь недельку под домашним арестом. Ну, в звании понизят. Ерундовина!
– А как же билет? – забеспокоился маленький кондуктор. – Сдать уже нельзя, пропадут его денежки.
– Он щедрый человек, – небрежно усмехнулся через плечо Штромберг, свистом подзывая носильщика.
В этот момент поезд тронулся с места.