— Есть, к сожалению.
— И у нас они есть, — выразительно произнес Жан Пьер.
— Вот как? То есть это было нападение на национальной почве?
— Да. Это все у нас знают. Знают, кто нападал.
— И кто же?
— Какая разница? Этот парень угодил под колеса. Он мертв.
— Под колеса — чего? — От удивления Турецкий задал несуразный вопрос.
— Автомобиля, — невозмутимо ответил механик.
— Как это возможно? У вас народ дисциплинированный, да и движение не сказать чтобы сумасшедшее — маленький город, тихие улочки…
— Что возьмешь с пьяного? — пожал плечами механик.
— Он попал под машину в пьяном виде?
— Нуда, мы посещаем один кабачок. Я видел, что он надрался как свинья. А потом вышел и угодил под колеса. Бывает…
Турецкий с новым интересом разглядывал мужчину. Тот спокойно выдержал взгляд.
— Я, мсье, человек немолодой. Помню войну, был тогда ребенком. Помню оккупацию, все эти ужасы хорошо помню… У меня, знаете ли, растут сыновья. Я не хочу, чтобы наци были для них примером. Не хочу, чтобы они думали, будто зло безнаказанно… — перевела Ирина.
Турецкий взглянул на жену: не ошиблась ли с переводом. Та пожала плечами: дескать, так и сказал.
Любопытный народ проживает в этом городишке.
Они подошли к гостинице. Небольшой, даже внешне очень уютный особнячок так и манил усталых путников, как расписали бы в рекламных туристических буклетах. Их встретила у входа такая же уютная, полненькая, средних лет дама, мадам Зитуни, хозяйка этой тихой пристани — так она представилась. Узнав, что русские туристы приехали из Парижа специально, чтобы взглянуть на место, где жил их знаменитый соотечественник, мадам понимающе закивала, закатывая глаза:
— О, мсье Каляшникофф! Очень, очень жаль, что он погиб. Какой милый был юноша…
Она рассказывала о Егоре как заправский экскурсовод, модулируя голосом, указывая пухлой ручкой на окна номера, который занимал Егор: «Он любил завтракать у распахнутого окна, и птицы слетались на подоконник, он кормил их с руки, мадам и мсье». Затем им был продемонстрирован внутренний дворик, увитый виноградом, «где мсье Каляшникофф любил отдыхать после напряженных тренировок…».
Ирина переводила, Турецкий слушал, кивая. Он умышленно не раскрылся, дабы не спугнуть женщину: туристам рассказывают куда больше, чем следователям, пусть и другого государства.
— Можно взглянуть на номер, где он жил?
— Да, разумеется. Это совсем не дорого, — заметила, улыбаясь, мадам.
Сумма оказалась не такой уж маленькой, но Александр, разумеется, заплатил.
Однако мадам не спешила провести их в комнаты Егора, все загораживая дорогу, не переставая щебетать: