— Это ты из-за нас дома не живешь? Ну давай мы к себе уедем. Ты скажи только — и нас нету…
Он смотрел на мать и едва не плакал от сжимающей сердце нежности. Он и отца любил, но его не так пронзительно, как мать. Ему приятно было видеть, что они оба рады ему, хоть он и без подарков. И в то же время не мог не видеть, что радуются они ему как-то горестно, будто не верят своему счастью и видят его в последний раз — то один, то другой тяжко вздыхал. Они суетились, не знали, куда его посадить, чем угостить. А он все думал о том, как они постарели за то в общем-то недолгое время, что его не было, и от этого еще больше щемило, сердце…
— Ну такты как, надолго приехал-то? — спросил отец, когда мать, хлопоча на кухне, оставила их одних в комнате за большим обеденным столом. И, не дожидаясь ответа, поднял свою стопку: — Ну давай, что ли, с приезда махани.
Отец любил выпить, — конечно, когда был подходящий повод. А сейчас повод был самый подходящий, но Егор свою стопку отставил.
— Ты выпей, папа, а я пока не буду, ладно?
— Чегой-то ты так не по-русски? — даже обиделся отец. — Или совсем там, во Франции этой, от наших порядков отучился?
— Ну ты скажешь тоже, папаня! Просто, может, еще придется сегодня за руль сесть…
— За ру-уль? Да ты чего, Егор?! Ночь же на дворе скоро.
— Ну не буду я тебе всего объяснять, голову морочить. А ты уж мне поверь на слово, ладно? Освободи пока от водочки-то.
— Ну ладно, коли так. Что с тобой делать, — нехотя согласился отец. — Ночевать-то хоть дома сегодня будешь? — Спросил и, наливая себе еще стопку, воровато оглянулся на кухонную дверь.
— Как получится, пап.
— Что значит — как получится?! — строго вопросил отец и добавил грозно, как в детстве: — Чтобы ночевал дома! Не тревожь мать, понял!
— Понял, товарищ командир! Позвоню оттуда, скажу все точно. Тебе позвоню, не засни смотри…
— Мать, — крикнул отец на кухню, — ты не больно парься-то там. Он, сынок-то наш, уйти куда-то должен. Это он сейчас так, типа на тюремном свидании, а по-настоящему-то приедет погостить, может, завтра, а может, и еще когда…
— Ну ладно тебе, пап…
— А чего «ладно»? Что я, неправду, что ли, говорю? Ты, кстати, так и не ответил мне насчет Франции-то. Когда назад?
— Да дней через пять-семь. Мне вроде как отпуск дали. На побывку отпустили. Дела обсудить да вас повидать.
— То-то ты так к нам торопился, что аж из штанов выпрыгнул…
— Ладно, пап, не ворчи. Меня хозяин, только я приехал, сразу на ковер. Теперь ты бухтишь.
— А чегой-то он тебя на ковер? Недоволен тобой? Ты сам-то хочешь туда возвращаться?