- Никого нет. Проходи. - Сенька Козырь и хозяин прошли в маленькую комнату, позади буфетной стойки. Свет лампы, которую зажег хозяин, осветил грязные запыленные стены, два-три столика, обтянутые черной порванной клеенкой и несколько простых табуреток. Оба окна комнаты были плотно завешаны ситцевыми шторами.
- Дай ты, братец, мне пока што, полбутылки да огурчиков солененьких парочку! Да никого из чужих сюда не пускай! Надо мне здесь с человеком повидаться.
Хозяин вышел из комнаты. Козырь в ожидании водки принялся свертывать папиросу.
- Кого ждешь-то. - Спросил хозяин, подавая графин и закуску.
- Самого Егорина, - ответил Козырь вполголоса.
- Егорина! Э-э да ты, стало быть сегодня при деньгах будешь! Дело стало быть наклевывается.
Козырь покачал головой.
- Сам еще не знаю. Был я вчера у Петровича, сказывал сам упредить меня, чтоб подождать его у тебя. Зачем - не знаю.
- Давно ты в наших-то палестинах объявился.
- Третьего дня приехал.
- А я уж думал "зацинтовался" ты (попался полиции). Около года не было тебя.
Ну, пока еще бог милует! Выпей со мной, Никита Иванович, поздравь с приездом!
- Ну, давай наливай! Как не выпить с хорошим человеком! Что у вас в Томске нового? Как наша "хевра" (товарищеская городская воровская организация) поживает? - расспрашивал Козырь. - Кто из знакомых засыпался?
- Фомка кривой сидит с Митькой-цыганом; они за истоком.
- На "шниф" ходили, что-ли (кража со взломом).
- Какое! "Мокрый гранд" (убийство).
- Жалко ребят, - сочувственно отозвался Козырь, - хорошие товарищи были!..
"Сам", или Егорин, которого поджидал Сенька, появился в Томске лет восемь тому назад. Пришел он в Сибирь по "владимирке", был прописан как крестьянин из ссыльных одной из подгорных волостей.
Прошлое Егорина для всех, знавших его, было тайной за исключением одного человека, тоже выходца из России, поселившегося в Томске в конце 80-х годов, - некоего Кочерова. Очевидно, было что-то общее в прошлом у этих людей. По прибытии своем в Томск Егорин нашел приют у старого дружка - Кочерова, тогда уже зажиточного человека, имевшего свой домик и доходное дело - садовое и огородное заведение.
Понемногу и сам Егорин стал в люди выходить. Денежки у него появились, торговлишкой занялся. Знакомство с разными "фартовыми" людьми свел. Приходилось ему дело и с полицией иметь: то в беспатентной продаже вина попадется, то краденные вещи у него найдут.
Вообще, репутацию себе составил нелепую, но как умный и бывалый человек, умел всегда выходить из воды сухим. Все же эти темные дела давали Егорину, очевидно, хорошие барыши, так как в то время, к которому относится рассказ, у него был уже собственный дом на Верхней Елани. При доме лавочка. И никто, конечно, из видевших Егорина в сером арестантском халате, не признал бы его в настоящем положении в роли домовладельца и коммерсанта. В темном воровском мире у Егорина были свои помощники, вроде Сеньки Козыря, на которых он полагался вполне.