— Да где уж там!.. А что, и семья ваша там же проживает?
— Я с удовольствием, — быстро отреагировал Седлецкий, — познакомлю вас со своей семьей. Жена — мой верный товарищ. Дети? Они ребята взрослые, им наши проблемы, извините, побоку. Но ребята славные, ничего не могу сказать. Так что, если с вашей стороны возражений не последует, мы могли бы прямо сейчас отправиться туда и поужинать, и поговорить, и парок посетить. А с утра — без проблем, вам даже ближе будет. Наш поселок выше по реке, как раз на пути к Воздвиженску... О господи, совсем уже в печенках сидит — на старости-то лет...
— Лечиться надо вовремя, Иван Христофорович, — тонко намекнул Грязное.
— А как узнать это время-то?
— Может, и подскажу...
Вот так получилось, что, вместо того чтобы ехать к другу, Грязнов завернул немного в сторону.
Он еще в Москве выяснил, что генерал Седлецкий занимал пост начальника областного ГУВД более десятка лет и успел пережить двоих губернаторов, последнего из которых свалил в свое время Кожаный, заимевший, как говорили про него злые языки, связи в криминальном мире. Но сам генерал, имея характер сволочной и часто непредсказуемый, тем не менее был способен иногда и к принятию вполне разумных решений. Просто, полагал Вячеслав Иванович, было бы чрезвычайно полезно для дела развести эту «пару гнедых» — Кожаного и Седлецкого. Что он, собственно, и начал приводить в действие, многозначительно намекнув о возможности поговорить. И генерал заглотнул наживку.
Стандартный мини-замок новорусского типа, характерный для первой половины девяностых годов, обнесенный подобной же массивной оградой из красного кирпича, внешне интереса собой не представлял. Да и, в общем-то, интерьер его был под стать внешнему облику — большой, холодный и неуютный. Создавалось впечатление, что у хозяина такого архитектурного сооружения денег навалом. Но не более того. Жить ему тут едва ли было приятно. Не могут вызывать трепетного чувства высокие оштукатуренные стены с арочными переходами, словно в музеях, увешанные коврами. Ковров, кстати, было много — и на полах, и на стенах, не говоря о бесконечных ковровых дорожках по всем коридорам.
Но Вячеслав Иванович вовремя вспомнил, что Приволжский федеральный округ как раз тем и знаменит, что в него входит множество национальных образований — и каждое со своими древними обычаями. И хотя, судя по справке из личного дела генерала Седлецкого, ни к татарам, ни к башкирам, ни к чувашам, ни ко всем остальным нацменьшинствам он не принадлежал, а писал в документах «русский», видно, окружающий быт оказывал на него самого и его семью определенное влияние. Грязнов заметил на вешалках яркие национальные халаты, в которые, вероятно, облачались домашние, мягкие чувяки — в них наверняка было приятно ходить по коврам, фетровые шапки, более уместные, правда, в парилке, и так далее. То есть какой-то национальный дух присутствовал, но в мелочах.